Некоторые создания предназначены для зла и совершают его наивно, грациозно, почти бессознательно: змея жалит, лотос убивает, принося безумие! Такова была и жена моя…
А я продолжал радоваться моему счастью! Отсутствие ребенка не давало еще себя чувствовать; Иза опасалась возможности стать матерью, испортить свои дивные формы и красоту, боялась страданий — и я ради нее готов был остаться бездетным. Моя мать одна горячо желала иметь внука… Может быть, она надеялась, что материнство благотворно подействует на характер невестки? Разгонит надвигающиеся тучи?
Кстати замечу, что у людей, одаренных исключительным талантом или гениальными способностями, как например, у композиторов, писателей, ученых, скульпторов, живописцев, — дети являются случайностью. Природа одарила их способностью умственного творчества в ущерб физическому. Нередко случается, что родившийся ребенок возбуждает в них отвращение… Пример тому — чудовищный Жан-Жак Руссо.
Семья, дети — это обуза, путы для свободного, эгоистичного гения. Он бежит от всего, что грозит приковать его к земле, умерить полет его беспредельной фантазии. Вообще, может ли великий человек быть хорошим семьянином? Это подлежит сомнению. Вообразите себе Моисея, Магомета, Гомера, Вергилия, Шекспира, Колумба, Галилея, Мольера, Моцарта, Ньютона, приходящих в восторг от рождения слабого, жалкого существа? Такое произведение кажется им ничтожным — им, творцам бессмертных идей!..
Как я увлекся и ушел далеко! Все это меня не касается… Гении не признают во мне равного: я бедный талантливый человек, сделавшийся рабом земной страсти! Любовь к женщине я предпочел искусству и погиб.
Я жил только для Изы, смотрел на все ее глазами. Поэтому я почти испугался, когда она гневно объявила мне о своей беременности. Прежде чем сообщить мне, она уже успела проделать все неосторожности и безумные выходки, надеясь избавиться от нежелательного материнства. Делать нечего: пришлось покориться!
Дни и ночи проводила она в слезах. Я всячески утешал ее, уверял, что красота ее не пострадает, что слезы и бессонные ночи изнуряют хуже естественного отправления организма. Я носил ее на руках, не оставлял одну ни на минуту, рисовал для нее и лепил амуров и ангелочков. Но она только и говорила о своей близкой смерти, о непобедимом страхе и ужасе перед неизбежным фактом, предстоявшим ей. Иза требовала, чтобы ее похоронили в кружевах и цветах, заставляла меня клясться, что я вторично не женюсь и ежедневно буду посещать ее могилу, над которой воздвигну ее статую во весь рост и т. д.