Казнил и казнил, это никого не удивляло, напротив, подивились тому, что не всю семью, а детей – так и вовсе приветил. Чудной этот Юрий Суздальский…
Конечно, чудной, стал бы другой князь с почетом встречать того, кто ему самой жизнью ныне обязан – Святослава Ольговича! Для Святослава только он и был защитником. Мотался бедный князь со своей семьей и с женой постриженного в монахи брата Игоря. На реку Москову торопился, словно вызван был к Великому князю…
Сначала туда прибыл сын Святослава, Олег, привез дары богатые. На другой день, 4 апреля, в пятницу, перед днем Похвалы Святой Богородицы приехал и сам Святослав с малой дружиной. Смотрел виновато, и дело не в том, что обязан Юрию, а в том, что как раз пришлись сороковины Юрьеву сыну, Ивану. Иван Юрьевич умер на руках у князя Святослава, потому тот считал себя чуть не виновным в смерти.
Долгорукий, видно, поняв страдания бедолаги, обнял его:
– Не кори себя, не тужи о сыне моем. Знать, так Богу угодно было. Я тебе другого дал.
Заложили церковь каменную Иоанна Предтечи в память об умершем сыне, попечаловались, помянули.
Но вечно страдать живущим некогда, на следующий день Юрий Владимирович уже устроил пир в честь князя Святослава, его сына и племянника.
Рекой текли меды, столы ломились от яств, и казалось, что нет и не может быть никаких врагов у этого сильного, рослого человека, крепко державшего в руках свое Залесье. И спокойно стало Святославу оттого, что сумел получить такого князя в свои защитники.
А сам Юрий хохотал, расспрашивая:
– А расскажи-ка ты мне, как это Иван Берладник у тебя казну украл?
Святослав сокрушенно махал рукой:
– А! Все они воры, все тати…
– Экой ты невезучий. А про Марью Петриловну свою расскажи.
– А чего про нее сказывать? Баба и есть баба.
– Как она тебя на себе женила-то?
– А то баб не знаешь? Хитрые все, так и норовят сначала к тебе в постель залезть, потом в душу, а потом и охомутать.
Они вспоминали своих первых жен и то, как половецкие ханы валялись пьяными от русских медов.
– А все же добрых они нам сыновей нарожали.
– Да…
Жить Юрию Владимировичу, прозванному Долгоруким, оставалось всего десять лет, но что это было за десятилетие! Ни одного спокойного года, ни одного спокойного дня, и все из-за его племянника, Изяслава Мстиславича, захватившего великокняжеский престол.
Заручившись поддержкой Юрия Суздальского и получив в помощь дружину Ивана, которую теперь водил Глеб, Святослав почувствовал себя куда уверенней и решительно пошел в северские земли, тем паче и половецкие родичи тоже пришли на выручку.