— Это чужая машина.
— Да мне уже сказали, чья она. Машина такая на весь город одна. А кто эта Роза Цинципердт? Твоя любовница? — хитро щурится Наташа, точно вытаскивая из колоды козырную карту.
— Партнер.
— Сексуальный? — с игривым ехидством уточняет она.
— Тебе-то теперь какая разница? — жалко обороняется Гариф.
— Да ровным счетом никакой. Просто хотела поздравить, — не унимается язвить Наташа, задетая нечаянной ревностью. — Конечно, гурией ее не назовешь, но деньги, видать, водятся. Опять же вот, на умопомрачительном авто дает покататься, да?
— Ничего, ты теперь миллионера подцепила…
— Никого я не цепляла.
— Ну, так он тебя подцепил. Миллионер, он тебя еще не на таком авто прокатит! Ты и прежде в этой жизни не надрывалась, а теперь и вовсе все твое житье будет сплошное катание.
— А ты уж и позавидовал.
— Отчего же не позавидовать? Мне всю жизнь своим горбом каждую копейку приходилось зарабатывать.
— Ой… мужик ты или кто?
— А ты кто, баба или девка по вызову? С которой один только спрос.
— Да что я, мало на этот дом, на тебя работала?
— Ты работала? Два раза в неделю обед из полуфабрикатов приготовить да тряпье в стиральную машинку запихнуть — это работа?
— Я-а… Я-а… — захлебываясь воздухом, вся трепещет Наташа, не находя надобных отравляющих слов. — Я с Настей… А с Настей кто занимался?!
— Вот еще бы ты и дочерью не занималась, — так давно бы уже пинок под задницу получила. И как меня, дурака, на тебя занесло. Жил бы один — и горя не знал.
— Да это я дура, думала ты мужик. А ты… козел! Ты козел, понял! Вот и будешь жить один! И трахать свою бегемотиху! Думаешь, я не помню, как ты мне рассказывал будто бы про своего знакомого: ему предлагают, мол, вокруг одной дамы повертеться… Я все помню! Не забыла!
— Слушай, пошла ты…
— Что?! Ах, так?! Хорошо. Сейчас Настя из школы вернется, — и мы уйдем. Разговор продолжим в суде.
— Настя? Я тебе, кажется, сказал: дочь со мной останется. Можешь цеплять своего миллионера и уматывать в Америку, в Австралию, к черту на рога, но Настя останется со мной!
— А я говорю, Настя поедет со мной!
— Ты не поняла меня. Если ты будешь ребенка впутывать в свои блядские игры, я тебе, суке, твою дурную крашеную башку нахер оторву.
— Ха-ха-ха! — кричит Наташа. — Ну оторви, оторви! Смотри, как бы я тебе твои потные яйца не оторвала, проститут!..
Они уже давно стоят на ногах, друг против друга, с распаленными красными физиономиями, осыпая друг друга потоками брани, и трудно сказать, что в большей степени владеет ими: агрессия или испуг.
— Проститут! Проститут! Подонок! — голосит Наташа.