— Виктория Платоновна? Не ошибаюсь? — спросил он. — Мы вас ждем со дня на день.
— Давайте знакомиться, — сказала она.
— Но через порог…
— Да вы, оказывается, с предрассудками.
Тогда он взял ее доверчиво протянутую руку и, пожимая дольше принятого, отрекомендовался:
— Владлен Соколов.
— А отчество?
— Федорович. Зовите меня просто Владленом.
Она посмотрела на него с неким женским старшинством, чуть приметно улыбнулась и переступила наконец порог отцовского дома. Следом за ней Владлен торжественно внес чемодан, поставил в ближней комнате, где было много книг и была тахта у боковой стены, напротив письменного стола.
— Кабинет отца в вашем распоряжении, Виктория Платоновна.
— Спасибо. Он сам, конечно, на работе?
Владлен объяснил, что Платон Ефремович с утра уехал за город, на песчано-гравийный карьер, и вернется только вечером. Но его, Владлена, мать, Ксения Андреевна, должна скоро прийти с работы. А пока он подкрепит гостью молоком с клубникой.
— Не откажусь, — сказала Вика, отметив для себя, что этот п р о с т о В л а д л е н называет отчима Платоном Ефремовичем.
Пока он на кухне готовил обещанную клубнику, Виктория наспех оглядела отцовскую библиотеку: вся русская классика, военные мемуары, техническая литература и лишь несколько десятков книг современных писателей — Шолохов, Леонов, Фадеев, Хемингуэй…
Обратив внимание на портрет мамы над секретером и на свою фотографию на письменном столе, Вика ощутила себя совсем как дома. Разумеется, никто здесь не посягает на прошлое отца, и он, закрывшись по вечерам в этой своей комнате, наверное, частенько оказывается в кругу видений прошлого. Нет, не надо бы маме строго судить его по неписаным законам женской ревности.
— Прошу вас, Виктория Платоновна, — позвал ее молодой хозяин.
— А вы? — спросила она, увидев на столе лишь одну тарелку.
— Я недавно ел.
— Не выдумывайте, садитесь. Или у вас нет больше клубники?.. Тогда давайте еще посуду.
Он вспыхнул, как мальчишка, перед этой южной красавицей. Не замечая его растерянности, она поделила ягоды поровну и вовсе уже по-свойски придвинула к нему его тарелку.
Они сидели друг против друга и с удовольствием ели ароматную лесную клубнику с молоком и сахаром. Вика спокойно приглядывалась к сводному братцу: тонкие черты продолговатого лица, напускная, мальчишеская серьезность, нерабочие, холеные руки. Таким она и представляла его: непрактичным, маминым сынком, который увлечен одной журналистикой, с умилением пишет обо всем на свете, не испытав еще в жизни никаких огорчений. Ну и, разумеется, типичный книжник…