А Владлену было сейчас не до рассуждений о том, какая у него сводная сестра — книжница или не книжница, — он был поражен ее красотой. Он мимолетно взглядывал на Вику каждый раз, когда она опускала голову, и тотчас отводил глаза, чтобы не быть застигнутым врасплох. Ничего не скажешь, настоящая кубанская казачка. И все в ней наперекор свежему ветру моды: пышные темные волосы зачесаны назад, по-русски, над глазами ни тени искусственной синевы, они сами по себе прекрасны своим ровным светом… Она все-таки перехватила его любопытный взгляд и ни с того ни с сего поинтересовалась:
— А вы, между прочим, пишете фельетоны?
— Не пробовал. Пишу очерки, проблемные статьи.
— На какие темы?
— Главным образом экономические.
— Вы что же, экономист?
— Нет, я просто газетчик.
— П р о с т о Владлен, п р о с т о газетчик! Какая завидная скромность!
— Иные ученые свысока относятся к нашей пишущей братии.
— Это, наверное, те, за кого вы сами пишете.
— Во всяком случае, горький хлеб.
— Не будем спорить.
— Ах, вы уже спорите!.. — неожиданно послышался из передней женский голос.
Невысокая миловидная хозяйка летучим шагом вошла в столовую и направилась прямо к гостье. Виктория встала, поклонилась сдержанно, с достоинством. Ксении Андреевне показалось, будто она встретилась с самой Ульяной. Так Виктория была похожа на мать, судя по военной фотографии. Вика тоже невольно подумала о маме, сравнивая с ней эту незнакомую беленькую женщину. Ксения Андреевна расчувствовалась, обняла Вику. (А еще говорят, что нет сложнее тех отношений, в которые вступают мачеха со своей падчерицей при ее живой матери.)
— Вы же голодная, — спохватилась хозяйка. — Я сейчас займусь обедом.
— Не беспокойтесь. Владлен Федорович угостил меня клубникой.
— Отец приедет, может быть, поздно, нужно пообедать.
Владлен извинился и ушел вслед за матерью.
Оставшись одна, Вика по-женски придирчиво осмотрела всю столовую — большую светлую комнату с высокими арочными окнами, выходящими на улицу. Отцовские хоромы понравились Вике. Главное — ничего лишнего, никаких безделушек ради украшательства. Это плюс хозяйке дома, которая, видно, не лишена вкуса. Вот они и встретились… Что же такого, интересующего маму, расскажет она по возвращении в Баку? Семья как семья, живут обеспеченно, каждый занят своим делом. Если судить по первому впечатлению, то отец для них — все. Вполне естественно: он их приютил, обласкал, помог стать на ноги. Правда, Владлен зовет отчима Платоном Ефремовичем, но в этом обращении куда больше искренности, мужского уважения, чем в сладеньком величании чужого дяди папочкой.