– Навродь нет…
– Прислушайтесь…
– А ить ты прав, сыскной воевода, – принахмурилась бабка. – Тока энто не простой колокол, энто набат! Видать, что серьёзное в городе случилось. Пожар, война или смута…
Этого нам ещё не хватало. В отделении Митя и Еремеев, да и все дежурные стрельцы на месте. Что ж они там, милицейской сотней порядок навести не могут? Вернусь, поставлю обоих в угол!
– Не, не пожар, и уже слава богу, – сообщила Яга, вглядываясь в далёкие очертания Лукошкина. – Да и вражьих войск тоже, как погляжу, нигде не видно. Стало быть, смута боярская али бунт народный.
– Вы уверены?
– Дак по другому поводу в набат не бьют. Так только на большие события людей сзывают, когда всем миром проблему решать надо али ото всех беду неминучую отводить…
Больше мы не спорили и непроверенных версий не выдвигали. В конце концов, через полчасика прилетим и во всём разберёмся. Я устало зевнул, осознав, сколько нам сегодня досталось, прикрыл глаза и постарался хотя бы десять минут ни о чём не думать. У меня получилось. Я даже успел задремать, когда бабкина ступа совершила не самую мягкую посадку во дворе нашего родного отделения.
– А-а-а почему нас никто не встречает? – зевая, высунулся я.
Баба-яга, не утруждаясь ответом, молча вылезла из ступы и, сунув два пальца в рот, резко, по-разбойничьи, свистнула. Верный кот Васька прибежал практически в ту же минуту, прыгнув хозяйке на руки, так что та едва устояла на ногах. В нём же кило десять – двенадцать, я не говорил?
– Думаете, он в курсе?
Чёрный кот, неодобрительно покосившись на меня, что-то быстро замурлыкал бабке на ухо. Моя домохозяйка сделала круглые глаза…
– Чегось?!
Кот, видимо, повторил в красках и деталях, и у Яги повело челюсть вбок, а левую щёку задёргало нервным тиком…
– Да что там происходит? Скажите уже, хватит шептаться.
– Меч нашли, – выдохнула бабка, старательно перекрестясь.
– Так радоваться надо!
– Нечему радоваться, Никитушка… Меч-кладенец дьяк Филька нашёл и с ним же ко двору царскому попёрся. На полном праве руки царевны Марьяны требует!
– Эм… ам… ём… – Я так и не смог сформулировать вопль души, а Яга мрачно продолжила:
– Теперича народ на площади бузит! Справедливости жаждет. Раз дьяк меч вернул, стало быть, Горох и обязан его с царевной повенчать да полцарства отрезать! Потому и набат…
– Где наши?
– Видать, все там. А тока ежели дьяку прилюдно руки вертеть да в поруб пихать, так нам лукошкинцы за таковой самосуд всё отделение спалят. Да и, по чести сказать, прав народ: коли такое дело завертелось, таким боком коленкор вышел, так отдавай, царь, обещанное!