И не забывать отгонять от самохода особо любопытных – пехтура и техника суть вещи несовместимые. Дай им лом, и его сломают. То ли дело военно-воздушные герои, пусть даже вынужденные временно пребывать на земле!
– Миха, пойдём к командиру, – внезапно появившийся Барабаш отвесил Михасю лёгкий подзатыльник. – Да не сопрут твою механизьму, не беспокойся.
– А вдруг? – Кочик погладил тёплый железный борт.
– Тогда начнём ноги всем выдёргивать, – Матвей обвёл мгновенно засмущавшихся пехотинцев холодным взглядом. – Или кастрируем.
Вокруг самохода как-то очень быстро обезлюдело. Видимо, никто не хотел искушать судьбу и связываться со скорбными головой пластунами. Они же, поговаривают, ночью спать не могут, если в течение дня двух-трёх пиктийских колдунов до смерти не замучают. Всей манипулой, конечно… Глорхов, тех никак не менее десятка требуется. Живодёры, однако. Достойные преемники Эрлиха Белоглазого.
– Вот и ладушки, – сам себе кивнул Барабаш и потянул Михася за рукав. – Пошевеливай крыльями, орёл.
В выделенной гостям землянке поместилась бы половина баталии, а уж обычная-то манипула… Лампа освещала хмурые лица бойцов, и даже вечно сияющая физиономия старшего сотника искажена злой гримасой. И Кочику вдруг до того стало неуютно, что сразу захотелось развернуться и бежать отсюда – ответственный за чувство опасности нерв просто заверещал… в смысле, зачесался.
– Я собрал вас, товарищи, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие, – Медведик сделал паузу, давая подчинённым самим закончить цитату из знаменитой пьесы. – Сразу скажу – ни ревизоров, ни приезда двух тёщ одновременно не ожидается, всё намного поганее.
– Лысую Гору брать будем? – деловито осведомился боец с длинным носом, явно указывающим на изрядную долю каганитской крови. – Я таки обеими руками за.
– Откуда знаешь про задание и почему согласен?
– Ой-вэй, командир, да ты не из наших ли будешь? – оживился носатый. – Отвечать на один вопрос сразу двумя…
– Короче!
– Можно и короче. Нам тут местные немного порассказали, да… Кстати, товарищ старший сотник, мой дядя готов дать неплохие деньги за драконью чешую. А уж если привезём порошок из сушёных тестикул… Озолотимся, командир.
– Какой ещё, к кагулам, дядя?
– Таки родной! У него в столице аптека на углу улицы Семи Ветров и Тихого переулка. Непременно заходите при случае, старый Пафик будет очень рад. А какую он ракию делает!
– Прекратить балаган! – Вольдемар налился дурной кровью.
– Да я ничего, – аптекарский племянник развёл руками. – Но про чешую не забудьте, а то женщины нам такого не простят.