– Терпимо, Матвей.
– Ага, – оживился старший десятник и достал из-за голенища сапога сложенную карту. – Вот смотри.
Грязный палец с обкусанным ногтем ткнулся куда-то в переплетение замысловатых линий и непонятных значков.
– Видишь?
– Вижу, – согласился Еремей. – А что тут?
– Соляная шахта.
– И что?
– А то самое! – ноготь сдвинулся выше и левее. – А вот здесь наши «добрые друзья» устроили склад трофеев.
– Зачем? – недоумение Баргузина звучало искренне.
– Как это – зачем? Без трофеев войны не бывает, – Матвей для вящей назидательности даже поднял вверх указательный палец.
– Так пиктийцы нашим оружием пользоваться не могут, – обоснованно возразил Еремей.
– Хм… – Барабаш снял шлем и почесал затылок. – А вдруг головожопых захотят вооружить?
Сказал, и сам не поверил в собственные слова. Скорее небо упадёт на землю, чем надменные пиктийские аристократы доверят дикарям хоть что-то магическое. Магия – удел избранных. И негоже всяким там вонючим и кривоногим сынам степей лапать грязными руками чистое и светлое…. Недостойны, короче! Ведь никому же не придёт в голову дать огнеплюйку волосатому зверю аблизьяну с Эриванских островов? Нет, не придёт, ибо неофициальным девизом Империи с давних времён стало высказывание одного из их правителей: «За хребтом людей нет!»
Надо заметить, что Пиктия всегда существовала наособицу. Отделённая от остального мира Калейским хребтом и омываемая холодными водами Хмурого моря, она чувствовала себя в полной безопасности. А что – немногочисленные перевалы намертво перекрыты сторожевыми крепостями с сильными гарнизонами, флот охраняет побережье, а дракониры внимательно следят за небом. Чем не жизнь? Тем более что у главного соперника и вечного противника, Родении, драконы как-то не прижились. Сколько ни старались их укоренить соратники Владыки – всё впустую! От одного вида роденийского правителя несчастные рептилоиды начинали чахнуть, пухнуть… и дохнуть – в итоге.
– Ерёма, ты меня слушаешь?
– Так ты же молчишь, – удивился Еремей.
– Да? – несколько смущённо произнёс старший десятник и вернулся к карте. – Вот, значится… Заночуем в шахте.
– А утром на разведку?
– Зачем утром? Ночью и пойдём.
– Но…
– Солдат ночует тогда, когда позволяет обстановка, и это не зависит от времени суток! – Барабаш ободряюще хлопнул подчинённого по плечу. – Не боись, Ерёма, сделаю из тебя справного воина. Хочешь в пластуны?
В пластуны Баргузин не хотел. Те ребята, конечно, все как один личности легендарные, но он-то мирный человек и всю жизнь служить не собирается. Да и кончилась та жизнь. Совсем кончилась. Хорошо бы после войны вернуться в родной университет: к бестолковым студентам, к сволочному ректору, к пыльным свиткам биармийских рукописей… Но невысказанное желание проходило по разряду сказок, где-то между говорящими рыбами и кашей из топора.