В общем, выглядел Еремей преуспевающим купчиной, по какой-то неведомой причине решившим пойти на службу.
Вольдемар, отъевшийся за все голодные месяцы и немного наперёд, вернул румянец на физиономию и объём живота, так что смотрелся не менее представительно. Даже охрана, все четверо, принарядилась, только ручные огнеплюйки в открытых кобурах всё такие же потёртые. Хорошие охранники, каких и полагается иметь богатому человеку.
Густав одним лишь взглядом остановил бросившихся было на помощь лакеев, и молчаливые товарищи сами внесли кресло с профессором в дом.
– Пожалуйте сюда, Ваше Превосходительство! – пелеец сделал широкий жест. – Лучший столик в этом зале!
– В этом? – удивился Еремей. – Есть ещё и другие?
Толстяк доверительно понизил голос:
– Если Ваше Превосходительство желает уединиться, то имеются отдельные покои.
– К кагулам отдельные, – отмахнулся профессор. – Остаёмся здесь.
– Замечательный выбор, Ваше Превосходительство! Ведь именно сегодня в нашем заведении даёт представление знаменитая легойская танцовщица Иродиада Олоферн.
Имя заграничной дивы показалось Баргузину знакомым, но, покопавшись в памяти, он так ничего и не вспомнил.
– И чем же она знаменита?
– О! – пухлые губы пелейца влажно зачмокали. – Вы сами всё увидите!
Постепенно зала заполнялась народом. Странно было наблюдать, как появившиеся в пыльных и потёртых плащах дамы сбрасывают эти рубища на руки подбежавшим лакеям и предстают перед восхищённой публикой в блеске драгоценных камней и тихом шелесте тончайшего шёлка. Мужчины, все до единого в военной или полувоенной форме, расправляли плечи в присутствии сих прелестнейших созданий, и их глаза сияют ярче перстней на собственных пальцах.
– Суки, – прошипел Медведик, ни к кому конкретно не обращаясь. – У того ублюдка только запонки стоимостью в полк «Левиафанов», а за пуговицы целую дивизию вооружить можно.
– Расслабься, Вольдемар, – профессор раскланялся с поймавшим злой взгляд сотником интендантского ведомства. – Мы не на фронте.
– Ага, но такое ощущение, что в пиктийском тылу.
– Научись отдыхать. Понимаю, война слишком глубоко въелась в наши души, но всё же…
Еремей откинулся на спинку каталки. Честно сказать, его посетили те же самые мысли, и он предпочёл бы рассматривать здешнюю публику через прицел станковой огнеплюйки. Предпочёл бы, да… Но нужно хоть один вечер прожить без войны, иначе попросту сойдёшь с ума. Нужно заново привыкать к мирной жизни. Пусть ненадолго… но это необходимо.
Центральную часть залы занимала круглая сцена с торчащим из неё шестом из полированного металла. Приподнятая на столбиках дорожка соединяла сцену с чем-то, напоминающим театральный занавес. Там, скорее всего, дверь, откуда и будут появляться артисты. Ага, музыканты уже занимают места. Начинается?