– Это то самое? – старший десятник повторил вопрос и, не дождавшись ответа, протянул руку.
Огромный, чуть не в человеческий рост, лук будто сам просил, чтоб на него натянули тетиву… Длинные стрелы россыпью и в колчане… Рядом меч в ножнах. Клинка не видно, но Барабаш был готов голову дать на отсечение, если это не «Синее пламя». Не врут, значит, сказки… Топор с рубином в навершии… Кажется, летописец Сансаний Шантарский называл его Дорантегом. Смешное имя для грозного оружия. И молот. С виду самый обычный молот, и если не знать, что он взят лично Эрлихом Белоглазым с ещё тёплого трупа древнего пиктийского божка Ричарда Орлиный Хвост…
– Ручонки-то попридержи! – прикрикнул Еремей. – И почему все так и норовят залапать музейные экспонаты? Для тебя, что ли, выставили?
– Но… оружие…
– Вот-вот, – непонятно с чем согласился профессор. – Нам сюда.
Стена с реликвиями повернулась вокруг своей оси, открывая проход в следующее помещение, вызвавшее всеобщий восхищённый вздох.
– Здесь тоже ничего сразу не хватайте, сам всё объясню.
Мимо стеллажей, заставленных коробками с кристаллами, Баргузин прошёл не задерживаясь, лишь бросил через плечо:
– Экспериментальные экземпляры – после взрыва на том месте даже трава не растёт лет сорок.
– А эти? – любопытный Михась ткнул пальцем во второй ряд полок. – Они как?
– Уже получше. Но если собираешься в будущем жениться и заводить детей, то… Да, в карманах их носить тоже не рекомендуется.
Лётчик шарахнулся в сторону и налетел на штабель ящиков у противоположной стены. Побледнел и осторожно поинтересовался:
– Профессор, а в них тоже? Это самое…
– То самое и есть.
Михася подбросило вверх, и даже показалось, будто он немного завис в воздухе.
– А оно лечится?
– Что?
– Это!
Еремей недоумённо посмотрел на Кочика, потом перевёл взгляд на старшего десятника:
– Матвей, наш вьюнош умом не тронулся?
– Вроде нет ещё.
– А похоже. Михась, ты чего?
– Я?
– Ну не я же? Открой, кстати, ящики. И не бойся, нет в них ничего ядовитого.
Петли на крышке даже не скрипнули, будто кто-то смазывал их не менее двух раз в год. Или в таинственной пещере время течёт иначе? Всё может быть, ведь вина давно не существующих стран не скисли, а дрова у камина до сих пор пахли смолой. Ну Еремей, ну сукин кот…
– Держи, – извлечённая профессором огнеплюйка почти ничем не отличалась от обычной армейской, разве что выглядела грубее, и раструб на конце ствола немного шире. – Разберёшься? Михась, а это тебе.
– Кристаллы обычные? – деловито поинтересовался Барабаш, с нежностью поглаживая полированное дерево приклада.