«Она страшная?»
«Кому как…»
«Рассказывай!»
– Замордовали ребёнка, ублюдки, – пробормотал Еремей. – Ну не умею я с детьми, пусть бы Владыка сам…
И осёкся, заметив удивлённые взгляды Матвея и Михася. Сделал вид, будто ничего не произошло, и кашлянул сердито:
– И чего уставились?
– Да так, – Барабаш пожал плечами. – Ты вдруг застыл неподвижно, глаза выпучил, шепчешь что-то. Мы подумали, случилось чего. А оно вот как…
– Вы оба ничего не слышали. Так?
Старшему десятнику вопрос не понравился. Этот чокнутый профессор будет сомневаться в способности Матвея хранить тайны? Да в гробу он видел такие тайны!
А Михась оживился. Очень ему хотелось прикоснуться к неведомому, пусть опасному и страшному, но восхитительно-заманчивому. В университете такого днём с огнём не сыщешь, а военная служба даёт шанс. И не просто шанс – прикосновение к тайне, кроме опасности, подразумевает карьеру! И плох тот рядовой, что не примеряет мысленно накидку главного воеводы. Хотя бы старшего воеводы. Или младшего… десятника.
– На чём я остановился? – Еремей не стал развивать тему, а предпочёл вернуться к предыдущей. Ещё бы вспомнить её…
– Про пещеру, – Барабаш откинулся на спинку кресла и показал пальцем на потолок. – Вот про эту.
– А что про неё рассказывать? – хмыкнул Баргузин. – Вот вернёмся в Цитадель, оформим подписки о неразглашении…
– Не доверяешь?
– При чём здесь доверие? Конечно, доверяю. Но без подписки…
– Сволочь ты, – обиделся Матвей.
Еремей не ответил. Он встал из-за стола, сервированного к скупому на блюда обеду, и молча пошёл к выходу.
– Ты куда?
– Домой.
– Там же глорхийцы везде.
– Ну и что теперь? Не сидеть же здесь до скончания веков… Миха, и ту стреляющую штуку не забудь.
Барабаш с сожалением посмотрел на недопитое вино. Собственно, оно одно вот уже двое суток составляло партизанское меню, заменяя собой завтрак, обед и ужин. А вылезать из уютной пещеры надо, да… Очень кушать хочется! Но не глорхийцев – порядочные люди глорхов не едят.
Внезапно Еремей остановился и хлопнул себя по лбу:
– Оружие!
– Где? – старший десятник тут же позабыл про вино и подскочил с места. – Оно здесь есть?
– Немного, – виновато улыбнулся профессор. – Устаревшие образцы. Я же не знал… то есть он не знал, что так получится. Сейчас покажу, только поосторожнее.
– Учить меня будешь, – возмутился Барабаш. И замолчал, с изумлением разглядывая открывшуюся в стене нишу. – Это то самое?
Было чему удивляться, ой как было! Когда древние легенды вдруг становятся явью…
– Мне называть тебя Эрлихом? – спросил Матвей хриплым голосом.
Михась же промолчал. Зачем говорить, если словами тут не обойтись, а за выражения можно получить по шее от старших товарищей? И вообще лучше хранить благоговейную тишину – явление чуда не терпит суеты.