– Огонь! – крик профессора Баргузина прозвучал громом небесным. – Бей их, Миха!
Наверное, Еремей знает, о чём говорит, потому что он явно имеет какое-то отношение к создателям старинного оружия. Неужели эта хреновина стреляет шагов на двести?
– Да бью я их, бью… – лётчик потянул спусковой крючок.
Фу-х-х-х! Вместо ожидаемого огнешара из раструба вылетела сыплющая синими искрами короткая молния или что-то похожее на неё. Вспыхнувшее высоко в небе зарево ослепило и вынудило крепко зажмуриться, и следующие выстрелы Михась сделал наугад. Кстати, а почему, кроме него, никто не стреляет?
– Всё, остановись, заряды побереги, – старший десятник хлопнул Кочика по плечу. – Ну ты могучий парень!
– Что? – Михась открыл глаза и непонимающе уставился в небо. – А где драконы?
– Испарились, – совершенно серьёзным тоном объяснил Барабаш.
– Куда?
– Не знаю, – Матвей перевёл взгляд на профессора. – Слушай, Ерёма, тут народ интересуется.
– Я предупреждал, что кристаллы грязные, – хмуро ответил Баргузин и сам посмотрел вверх. – Нужно сматываться.
– Зачем?
– Когда пепел осядет, здесь будет очень нехорошо.
– То самое, от которого это самое? – насторожился Михась.
– Ага.
– Тогда чего ждём?
– Команды, – хмыкнул Еремей. – Товарищ старший десятник, ты отрядом командовать будешь или просто погулять вышел?
– Вернёмся домой, обоих сгною в нарядах, – пообещал Матвей. – Уходим отсюда.
– Куда!
– В разведку! – Барабаш почесал затылок. – Мне думается, что пиктийский патруль не сам по себе появился. Помнишь, как в Большом Лабазе?
– Ну?
– Там три звена прилетели. Понимаешь, о чём я?
– Угу, – профессор изобразил глубокую задумчивость. – Чем дальше от основных сил, тем выше численность патруля. И если мы увидели только одно звено…
– То где-то рядом их целая толпа, – закончил мысль Еремея старший десятник. – Тут они, нутром чую.
Профессор вздохнул – их маленький отряд уже месяц пробирался к линии фронта, и до сих пор удавалось избегать стычек. Не то чтобы прятались специально или глорхи с пиктами проявили невиданное доселе миролюбие, нет. Объяснение самое простое – так никого и не встретили. Вражеские войска будто вымерли (рассматривались и сказочные варианты) или, как предположил Матвей, были стянуты для решающего наступления. Если это так, то… то воевать с целой армией не очень хочется. Шансов на успех примерно столько же, сколько у муравья, пытающегося пробить головой кирпичную стену.
– Инда побредём…
– Что? – переспросил Барабаш.
– Пойдём, говорю. Подвиги не любят, когда герои опаздывают.
Они успели. Мудрено опоздать, когда до вражеского лагеря рукой подать. Даже хорошо, что патруль своим нападением предупредил о возможной опасности, иначе бы через полверсты точно уткнулись носом в расположившихся вокруг небольшого озерца глорхийцев. Или бы не наткнулись – близкое присутствие орды чувствовалось по запахам, всегда сопутствующим головожопым. Не мытые с рождения тела, застарелая вонь прогорклого жира, невообразимое количество свежего и уже подсохшего дерьма… Оно-то откуда, если жрать нечего? Само собой появляется – не зря же в языке страны Син слово «кочевник» и слово «вонючка» обозначаются одним иероглифом.