– Не знаю. Мы двумя группами шли. Вторая группа сразу в бой вступила. Мы заходили сбоку. Эмир Хамид думал, что это будет неожиданностью для Парфюмера, но Парфюмер боковой проход тоже перекрыл. И минометы заранее пристрелял. Мы видели ямы от разрывов. Он готовился нас встретить. Бил точно по тропе и по местам, где можно пройти. А в других местах сделал засеки [12] . Там прохода нет.
– Почему Эмир Хамид не взял с собой снайперскую винтовку? Это же очевидный способ борьбы с минометчиками.
– А кому из нее стрелять? Снайпер ранен, остался на базе. И кто знал, что Парфюмер выставит минометы на скалах? Он мог их выставить просто за поворотом ущелья, и тогда никакой снайпер не смог бы помочь. А откуда ты знаешь, что у нас есть винтовка?
– Знаю, потому что винтовка уже у меня во взводе. И базы вашей больше не существует. Ее уже должны были взорвать. Наверное, уже взорвали. Сколько человек у Парфюмера?
– Откуда я могу знать. Эмир Хамид говорил, что больше тридцати. Человек пять, наверное, мы убили в перестрелке, когда столкнулись нос к носу с ними. Но мы их раньше заметили и успели подготовиться. Они не успели. Наверняка кого-то и группа внизу тоже «положила». Сейчас, наверное, меньше тридцати. Но эмир Хамид торопился с атакой. К Парфюмеру должен прибыть из Чечни эмир Чупан со своими людьми. У того в наличии человек пятнадцать. Эмир Чупан должен прийти за долгом. Его Парфюмер вызвал, чтобы отдать. Может быть, уже пришел. До тебя сейчас доберутся. Будь готов…
– Пожелай Чупану удачно до меня не добраться, урод, – сказал Раскатов и резко надавил каблуком на плавающее ребро.
– О-о-ой!..
Самому старшему лейтенанту показалось, что пятка услышала хруст кости. Умар Магометович попытался вырваться из-под ноги, натянул веревку на горле, и чуть себя не задушил. А если учесть, что теперь мешать ему дышать будет еще и сломанное ребро, то положению пленника трудно позавидовать…
* * *
Константин Валентинович набрал номер майора Еремеенко и долго слушал длинные гудки, пока металлизированный голос компьютерного робота-женщины не сообщил равнодушно: «Аппарат абонента находится вне зоны досягаемости связи или выключен». Потом пошло построение той же фразы на для чего-то изуродованном английском языке. Видимо, майор с группой уже находился в вертолете, и пилоты, как обычно, потребовали от всех выключения систем связи, которые могут помешать навигации вертолета. А в сложных горных условиях системы навигации должны работать безупречно, иначе это чревато возможностью развесить пассажиров на просушку на деревьях любого из хребтов. Обычно только высшее командование позволяет себе не слушаться указаний пилотов. Но высшее командование и бьется чаще, чем простые военнослужащие. Вполне возможно, что и из-за этого тоже. Но хотелось надеяться, что за прошедшие полчаса после последнего разговора с майором Еремеенко успел до аэродрома с группой доехать и сесть в вертолет. Тогда его можно будет ждать уже через час. С одной бандой Парфюмера старший лейтенант Раскатов еще вступил бы в бой составом своего собранного воедино взвода и имел бы неплохие шансы на полное ее уничтожение. Однако если к Парфюмеру на помощь придет чеченский эмир Чупан, у бандитов будет значительное преимущество в личном составе, преимущество в силе подавляющего огня, если иметь в виду минометы, и, что на взгляд самого старшего лейтенанта Раскатова наиболее важно, преимущество в знании местности. Раскатов даже карты не имеет и все действия свои предпринимает наугад. Это не есть настоящий бой. Конечно, подготовка спецназа ГРУ значительно превосходит подготовку бандитов даже в том случае, если их банды более чем наполовину составлены из наемников – бойцов спецназа разных арабских стран. С такими наемниками Раскатов встречался и хорошо знал, что их уровень подготовки не достигает даже уровня подготовки российских солдат-десантников. А из спецназа ГРУ тех, кто не справляется с нагрузками, отправляют служить чаще всего не куда-нибудь, а в спецназ ВДВ, то есть в элиту десантных войск. И там бывшие солдаты спецназа ГРУ оказываются уже на лучших ролях. Там их подготовленность считается образцовой.