Я прямо там и застыл, на ступенях.
— Ты что, — спросил, стараясь держать себя в руках, — совсем охренел?!
Он поднял глаза и уставился на меня, как жертвенный агнец на палача:
— А что не так? Вы же все равно сказали их выбросить!
Честно признать, у меня слова в горле застряли. Очень захотелось подойти, взять его за шкирку и со словами: «Плохой некромант! Плохой!» — ткнуть носом в кости. И тыкать, пока не дойдет. Может, кстати, так бы и сделал, если бы сзади не раздался звук быстрых шагов и в склеп не спустилась Ева. Как всегда вовремя.
— Ой, а что вы тут делаете? — спросила тоном заботливой мамаши. Надо признать, слегка переиграла, потому что даже Костик недоверчиво сощурился. — И почему так долго? — добавила, задумчиво созерцая представшую перед ней картину.
Я резко обернулся.
— Да потому что этот идиот… — рявкнул, указывая рукой на вполне очевидную причину задержки, но Ева так на меня посмотрела, что рот закрылся почти сам собой.
— Костик, — сказала она предельно спокойным тоном, — там, на улице, начинается метель. Еще немного, и нам будет проще ночевать в больнице, чем возвращаться домой.
— А мне все равно, — пожал плечами некромант. — Мое общежитие рядом.
Я скрипнул зубами:
— Чувак, ты, кажется, недопонял…
Закончить фразу не удалось: Ева вздохнула и положила руку мне на плечо.
— Не надо, — прошептала одними губами. — Оставь нас наедине.
— Чего?! — выдохнул, круглыми глазами уставившись на свою ведьму.
Она мягко улыбнулась и с нажимом повторила:
— Пожалуйста, подожди снаружи!
У меня появилось страстное желание пощупать ее лоб и проверить, не поднялась ли у девушки температура. Ну или просто покрутить пальцем у виска. Только вместо этого я чертыхнулся сквозь зубы и, перепрыгивая через две ступени, выскочил на улицу. Может, потому что достаточно ее узнал, чтобы довериться. Или, что больше похоже на правду: просто потому, что она
попросила.А мне с каждым днем становилось все сложнее в чем-то ей отказать.
— Где ты бросил Еву? — щурясь от бьющего в лицо снега, выкрикнула Полина. Я поднял воротник и мрачно кивнул на оставшуюся за спиной дверь. Несколько секунд мы молчали, думая каждый о своем. Потом готесса глубокомысленно заметила:
— Погода совсем испортилась.
«Правда, что ли?!» — изогнул я бровь, пытаясь этим жестом передать высшую степень сарказма.
Она хмыкнула, пряча ладони под мышками:
— Предлагаю пересидеть ночь в больнице.
— Нет уж, спасибо! — рыкнул категорично. В больнице отсидеться, как же! Я еще только на костях древнего кладбища не ночевал, с некромантом на соседней койке.