Субэдэй. Всадник, покорявший вселенную (Злыгостев) - страница 67

Донесение величайшему от его старательных нукеров, Субудай-багагура и Джебэ-нойона.

Сын бесхвостой лисы, Мухаммед хорезмшах,
Кончил жизнь в шалаше прокаженного,
А змееныш его, непокорный Джелаль,
Ускользнул через горы Иранские,
Там бесследно исчез он, как дым.
Мы покончили с ними! Идем на Кавказ,
Будем драться с народами встречными,
Испытаем их мощь, сосчитаем войска,
Пронесемся степями Кипчакскими,
Где ладим мы коням отдохнуть.
Мы запомним пути, мы отыщем луга
Для коня твоего золотистого,
Чтобы мог ты на Запад грозой налетать,
Подогнув под колено вселенную.
И покрыть все монгольской рукой.
В мире сил нет таких, чтобы нас удержать
В нашем беге до моря Последнего.
Там, зеленой волной пыль омывши копыт,
Мы курган накидаем невиданный
Из отрезанных нами голов.
На кургане поставим обломок скалы,
Твое имя напишем священное,
И тогда лишь коней повернем на Восток,
Чтоб умчаться обратной дорогою
Снова к юрте твоей золотой.

[37 272 273].

Но «Чингисхан чувствовал потребность в советах своего любимца Субедея и послал ему приказ о прибытии в ставку» [7, с. 213]. Субэдэй «в начале 1221 года… прискакал в Самарканд[53], чтобы обсудить с Чингисом планы очередных кампаний» [29, с. 208–209]. Согласитесь, что обсудить план грандиозного рейда посредством общения через гонцов-песенников невозможно, тем более что после годовой охоты на хорезмшаха Субэдэй на месте изучил обстановку и произвел более тщательную разведку в Закавказье и Арране вглядываясь дальше — в степи севернее Кавказа, то есть западную часть Дешт-и-Кипчак и Русь. Кроме всего, нужно было доставить Чингисхану добычу, захваченную в разных городах, и казну хорезмшаха.

Субэдэй, прибыв в ставку, преподнеся драгоценности и сокровища своему повелителю, подробно рассказал об обстоятельствах «охоты». После чего «Государь сказал так: „Субэдэй — опора и поддержка в кровавых битвах, [он] отдает все силы служению нашему дому, мы весьма одобряем его!“ и пожаловал большой жемчужиной и серебряным кувшином» [12, с. 227]. Кроме всего, «Субэдэй представил доклад трону и просил [разрешения] покарать кипчаков» [12, с. 228]. «Он не имел в виду территориальные захваты за пределами исламского мира…» в данный момент и считал, что это дело будущего, но то, что глубокую стратегическую разведку провести необходимо, Субэдэй донес до монгольского повелителя, который «согласился, что неплохо было бы разведать все это» [29, с. 209].

Тут необходимо перейти к очень важному вопросу, относящемуся к Великому рейду, а именно: кто же командовал этой грандиозной операцией, Субэдэй или Джэбэ? Два этих имени слились в единое целое, когда речь заходит о том предприятии, которое они совершили. Тандем Субэдэй — Джэбэ, созданный Чингисханом, является самым удачным проектом, объединившим двух полководцев в истории войн. Уважая мнение тех, кто отдает должное воинскому таланту Джэбэ, и соглашаясь с тем, что в кампанию 1211–1215 годов против Цзинь он сыграл более важную роль, нежели Субэдэй, а также покорил государство кара-киданей, все же в данной ситуации надо отметить, что непосредственным руководителем, если хотите, «мозгом» того легендарного похода был Субэдэй, и не только потому, что он по праву считался «главным специалистом» по западным странам. Чингисхан в качестве специалиста мог просто приставить его к любому главнокомандующему, Великий каан же своим распоряжением назначил его на пост руководителя всей операции, и свидетельством того является «Сокровенное сказание», в котором этому событию посвящен отдельный параграф: «§ 262. Субеетай-Баатура он отправил в поход на север, повелевая дойти до одиннадцати стран и народов, как-то: Канлин, Кибчаут, Бачжигит, Оросут, Мачжарат, Асут, Сасут, Саркесут, Кешимир, Болар, Рарал (Лалаг), перейти через многоводные реки Идил и Аях, а также дойти и до самого города Кивамен-кермен. С таким повелением он отправил в поход Субеетай-Баатура»