Мадам покачала головой с безнадежным видом: с некоторыми привычками в повседневной жизни она справиться не в силах. Однако Сара Фокс не оставила начатого дела, она купила сейф с ящиками, который запирался на ключ. Все драгоценности разложила в ящиках по цветам и формам, а главное, по алфавиту: Б — бриллианты, Р — рубины. Мадам пришла в восторг и одобрила новую систему.
Но поддерживать такой порядок ей показалось весьма утомительно, к тому же она никак не могла запомнить комбинацию цифр и записала ее внутри одного из ящиков в шкафу, который запирался на ключ у нее в ванной, куда она поставила и свой сейф.
Никто из ее окружения не отваживался последовать за Мадам, когда она шла открывать свой сейф, где камней и жемчуга было больше чем на миллион долларов.
Красная дверь, огромная, наглая, — при виде нее Мадам приходила в ярость, как бык при взмахе яркого плаща тореадора. Элизабет Арден недавно открыла роскошный салон красоты на углу Пятой авеню и Пятьдесят пятой улицы. У входа — швейцар в обшитой галуном ливрее: такие стоят у подъездов всех богатых домов в Верхнем Ист-Сайде. В холле во всю стену картина любимой художницы Арден, американки Джорджии О’Кифф.
Всякий раз, проезжая мимо на автомобиле, Елена не могла сдержать досады и гнева. Сама она туда не заходила, но доброхоты описали ей салон во всех подробностях, да и газетчики не поленились, ведь мисс Арден вызывала у них восхищение не меньшее, чем Мадам. Елена отчетливо помнила фотографии в «Vogue» и «Fortune»: кресла, обитые розовым и зеленым атласом, такие же шторы, хрустальные люстры, изумрудные стены в гимнастическом зале, изысканная обстановка на всех шести этажах. «Изобретательность и элегантность наполняют жизнью разреженную атмосферу нейтральных интерьеров в пастельных тонах», — восторгался автор статьи в «Fortune». Салон Елены во многом уступал салону Арден.
В статье их сравнивали, и отнюдь не в пользу Мадам, что особенно ее разозлило. Мол, к мисс Арден переметнулась вся элита, самые богатые и самые утонченные, нувориши и знать. Тогда как мадам Рубинштейн, долгое время опережавшая всех косметологов, «ныне утратила прежний блеск, хотя уровень ее продаж по-прежнему недостижим для конкурентов».
К общему хору присоединился и голос «Life»: «Элизабет Арден — главная помеха торжеству Мадам». Взаимная ненависть не ослабевала, но они были обречены постоянно сталкиваться. Они встречались на званых вечерах, премьерах, в ресторанах. Они выпускали почти одновременно косметику из одинаковых ингредиентов, пытались привлечь на свою сторону одних и тех же журналистов; оказавшись лицом к лицу, не узнавали друг друга и держались с одинаковым высокомерием, и каждая краем глаза следила за соперницей.