Мися Серт представила ей художника-декоратора Луи Сью, который перестраивал особняк, купленный Полем Пуаре. Мадам Рубинштейн всецело положилась на его вкус. Городской совет одобрил проект нового здания, разработанный Сью совместно с опытным инженером-строителем.
Архитектор отошел от классической планировки парижских домов и объединил три постройки общим верхним этажом, где располагалась квартира Мадам. Причем один из переходов сделал остекленным. На просторной лестничной клетке перед окном, выходящим на церковь Сен-Луи-ан-л’Иль, воспарила бронзовая «Птица в пространстве» скульптора Бранкузи. Так впервые современность вторглась в старую часть Парижа, верную традициям. Многие восприняли это в штыки, и действительно гармония старинного квартала была нарушена.
Крышу Сью превратил в огромнейшую террасу, где могли спокойно прогуливаться три сотни гостей среди декоративных водоемов, бесчисленных деревьев в кадках и цветов в вазонах, возле фонтана-каскада, «превосходящего размерами голливудский». Мадам не могла наглядеться на открывавшийся отсюда дивный вид: можно было различить Эйфелеву башню, Сакре-Кёр, шпили Нотр-Дам.
— Я владелица самой завораживающей панорамы Парижа, — повторяла она.
И самых изысканных интерьеров в столице, добавим мы. Мадам доверила покупку мебели Луи Сью и Луи Маркусси. Но не выпустила из рук бразды правления и бдительно следила за отделочными работами.
В ее квартире, средоточии роскоши, калейдоскопе стилей, не было двух одинаковых комнат; здесь словно бы оживали иллюстрации со страниц краткой истории живописи и прикладного искусства. Любимое понятие Елены «too much», «чрезмерность», дающее самое полное представление о ее натуре, не мешало, как ни странно, стройности целого.
В холле мирно уживались стулья в стиле Наполеона III, многочисленные древнегреческие статуи, знаменитая картина Роже де ла Френе и портрет Мадам, написанный Кристианом Бераром. Любимый ее портрет, где она изображена с младшим сыном Хоресом. Оба в белом, Елена в сборчатом платье с легкой шалью на плечах нежно обнимает мальчика. Берар создал не парадную мадам Рубинштейн, главу знаменитой косметической фирмы, а истинное воплощение материнской любви. Позднее в галерею ее портретов вошли работы Дюфи и многих других.
Комнаты шли анфиладой, создавая иллюзию безграничного пространства. Самой эффектной выглядела большая гостиная в форме ротонды, ее окна выходили на набережную Сены, потолок казался выше благодаря мраморным дорическим колоннам. Изумрудно-зеленая обивка кресел в стиле Людовика XVI, столы в стиле Регентства. Стены Луи Маркусси расписал, вдохновившись мотивами гобеленов Пикассо и Миро.