Шедевры примитивного искусства Африки, Австралии и Океании наводнили библиотеку, холл и гостиную. Столовую оклеили лионскими бумажными обоями, обставили мебелью в стиле бидермейер[10], на стены повесили картины Пикассо и Модильяни. В спальне, любимой комнате Мадам, стоял гарнитур в стиле Карла Х, принадлежавший некогда принцессе Матильде. На кровать и кресла наброшены золотистые атласные покрывала, расшитые жемчугом: Елена выкупила их у Миси.
— Из всех моих домов этот — самый любимый, — признавалась Мадам. — Нигде на свете мне не бывает так уютно.
В 1937 году Луи Сью получил премию за лучший архитектурный проект, особо были отмечены технические усовершенствования: встроенная шахта лифта, трубы отопления под потолком. Но газеты все равно глумились над «небольшой квартиркой мадам Рубинштейн комнат в пятьдесят, стараниями господина Сью оснащенной золотыми ванными, платиновыми телефонами и шедеврами Пикассо всех времен и размеров». Конечно, они преувеличивали, золотых ванн в доме не было, но на строительство и отделку дома и вправду ушла уйма золота.
Наконец-то квартира готова, и Мадам заказала Доре Маар, возлюбленной и музе Пикассо, фотографии всех ее комнат и пять собственных портретов в интерьере.
Елена долгие годы обставляла особняк на набережной Бетюн, постоянно что-то меняя и обновляя. В ней проснулась неуемная страсть коллекционера.
В 1938 году мадам Рубинштейн вместе с Мари Кюттоли, хозяйкой салона «Мирбор» и владелицей обширной коллекции предметов искусства, учредила премию, присуждавшуюся современным художникам. Первым лауреатом стал скульптор-кубист Анри Лоран: две дамы торжественно вручили ему чек на 25 тысяч франков.
Это событие запечатлено на фотографии. Входящие в жюри художники и поэты: Анри Матисс, Жорж Брак, Фернан Леже, Луи Маркусси, Поль Элюар, Жан Кассу — обступили Елену и Мари. На следующий год вручение премии не состоялось, началась война. Но в лучшие времена на просторной террасе дома Елены собирался весь Париж. Ведь никто так не любил и не умел устраивать роскошные приемы, как Мадам.
Можно ли прожить без мужской поддержки? Мадам поневоле привыкла к самостоятельности. И, чтобы не страдать от одиночества, прибегала к проверенным способам: работала до изнеможения, даже больше, чем обычно, путешествовала, играла в бридж с лихорадочным азартом. В Париже партии в бридж составлялись у графини Мари-Бланш де Полиньяк, дамы гостеприимной и светской, в отличие от своей замкнутой нелюдимой матери, знаменитой Жанны Ланвен. В доме графини на улице Барбэ-де-Жуи в Седьмом округе часто собирались знаменитости и русские аристократы, эмигрировавшие во Францию после Октябрьской революции, и обыгрывали в карты парижский бомонд ради хлеба насущного.