– А волшебное слово?
– Пожалуйста, – шепнула я, громко вздохнув.
– «Пожалуйста» – это волшебное слово? А я думал, что «абракадабра».
– Ты прав, извини. Ну как, готов?
Рокет кивнул, и от предвкушения у него заблестели глаза.
Тут так просто не получится. У Эрла Уокера было несколько имен, и кто знает, какое из них настоящее? Но попробовать стоило.
– Эрл Джеймс Уокер.
– Мертв, – констатировал Рокет.
Я удивленно моргнула.
– Ты уверен?
Он захлопнул окно и, злорадно посмеиваясь, повернул замок.
– Рокет, черт возьми… – Я снова и снова открывала замок, а он снова и снова его закрывал. – Рокет! – сорвалась я.
Наконец он прекратил смеяться и посмотрел на меня.
Надеясь, что он слышит меня через стекло, я проговорила:
– Эрл Джеймс Уокер. Ты уверен, что он мертв?
Рокет снова приоткрыл окно, чтобы ему было удобно говорить, но не сдаваясь в этой игре, и пожал плечами:
– Большинство из них.
– Из кого? Из Эрлов Джеймсов Уокеров?
– Агась. – Он подсчитал на пальцах. – Семеро мертвы со времен черных бурь. Кто знает, сколько их было до того?
Понятия не имею, что такое «черные бури», но Рокет рос во времена Пыльного котла [23], может быть, это он и имел в виду.
– Ясно, а кто-нибудь из них еще жив?
Он снова подсчитал:
– Двое.
Обалдеть. Получается, что Рейес почти наверняка ничуть не спятил. Понятное дело, что у всех этих Уокеров туго с фантазией, раз все они называли своих детей Эрлами Джеймсами.
– Можешь сказать мне, где они? – спросила я, уже зная ответ.
– Ни где. Только жив или мертв. Только это я знаю.
Вот дерьмо, так я ничего не добьюсь. Может быть, если мне удастся объяснить Рокету, о каком Эрле Уокере идет речь, мы с ним сможем достичь хоть какой-то конкретики.
– Рокет, впусти меня.
– Зачем? – спросил он, словно я совершенно сбила его с толку.
– Мне нужно с тобой поговорить, и меньше всего на свете я хочу, чтобы меня слопал долбаный ротвейлер.
Рокет широко улыбнулся:
– Вроде этого? – и указал пальцем поверх моей головы как раз в тот момент, когда на рукаве моей куртки кляксой расползлась слюна.
А потом я щекой почувствовала горячее дыхание и изо всех сил постаралась не напрудить в штаны.
Из-за всплеска адреналина было тяжело лежать и не шевелиться, но каким-то чудом мне это удалось – я лежала, не шевелясь. Если побежать – это их только раззадорит. Словно намереваясь разминировать бомбу, я очень осторожно засунула руку в карман куртки и достала бутафорскую кость из сыромятной кожи. Но стоило мне вынуть из кармана руку, как вокруг нее сжались челюсти, вооруженные неимоверным количеством огромных клыков, а их обладатель с рычанием перекатился через меня, наверняка сломав мне в процессе пару ребер.