– Серьезно? – ехидно поинтересовалась я едва слышным голосом, пытаясь с нее сползти. – Другого времени поорать не нашлось?
Она тут же умолкла и огляделась, смаргивая пыль с ресниц.
Я сплюнула тягучий налет во рту и спросила:
– Ты ранена?
– Нет, нет. О боже, а ты?
Я задумалась.
– Кажется, нет. По крайней мере, жить буду. – Спина горела, но двигаться я могла. А это всегда хороший знак. – Больше так не ори. Мы вроде как в дышащей на ладан пещере.
– Извини.
Вспомнив о Терезе, я пробралась сквозь хаос и опять полезла вверх по обвалу. Я все еще ее чувствовала.
– Тереза, ты там как? – Не получив ответа, я оглянулась на Куки. – Сможешь вернуться к Развалюхе и принести фонарик, воду и одеяло?
– Конечно, – ответила она, медленно поднимаясь на ноги.
– Точно ничего не болит?
– Точно. Но ты… – Несколько долгих мгновений она смотрела на меня не мигая. – Ты спасла мне жизнь.
– Ничего подобного. Честное слово. – Не время для таких разговоров.
– Я никогда такого не видела.
– Вся жизнь пронеслась перед глазами? Тебя посетило легкое разочарование? Знаешь, когда такое случается со мной, то…
– Нет. Ты. То есть как ты двигалась. Твой отец говорил об этом, но… я никогда не видела. – Куки пребывала в полном замешательстве.
– Давай отложим самое вкусное на потом. Фонарик, помнишь?
– Да, точно. Фонарик. Иду.
И она пошла. Ко мне. Я изо всех сил старалась не рассмеяться, но, видимо, плохо старалась. Пришлось пальцем показывать ей, куда идти. Куки развернулась, открыла телефон, чтобы подсветить себе, и направилась вдоль рельсов на выход, пройдя мимо призрака шахтера. Глядя на него, я затаила дыхание. Он проводил Куки взглядом и только потом посмотрел на меня. Из-за света фонаря на каске его лицо оставалось в тени. Все имеющиеся в моей голове знания говорили о том, что смерть настигла его приблизительно в тридцатые годы.
Я не сводила с него глаз, а он отсалютовал мне, коснувшись козырька каски. Мертвых шахтеров я раньше не видела. Всяких призраков повидала, но шахтеров среди них не было. Учитывая местность, здесь, наверное, добывали медь. А может, и серебро.
Он подошел ко мне, остановился и попытался сквозь меня увидеть, на что я смотрела все это время. Призраки – жутко любопытные ребята.
– Меня зовут Чарли, – сказала я ему.
Он снова взглянул на меня, и, поскольку был уже совсем близко, мне удалось рассмотреть его лицо. На вид ему было под сорок, но работа шахтера наверняка не сахар, поэтому ручаться я бы не стала. Из-за грязи, покрывавшей его лицо, с трудом можно было различить лучики морщинок вокруг глаз.
– Харди. – Жесткая линия его рта стала тоньше. – Она там уже давно, – сказал он твердым, сильным голосом и кивком указал на завал.