– Когда вы звонили жене, ее сотовый работал, или сразу включалась голосовая почта?
– Не помню. – Он сдвинул брови. – Кажется, голосовая почта. Тогда я был очень расстроен.
Неправильный ответ.
– Естественно. В котором часу она уехала от друзей?
– Около двух.
– Мне нужны их имена и контактная информация.
– Конечно. – Йост покопался в портфеле, достал из кожаной папки лист бумаги и протянул мне. – Это список большинства ее друзей. Те, с кем она тогда была, помечены звездочками.
– Отлично, спасибо. Как насчет семьи?
– Родители жены умерли несколько лет назад. Но остались сестра и брат. Сестра здесь, в Альбукерке. Брат – в Санта-Фе. Он владелец строительной компании. Видите ли, – он придвинулся к столу, – они не были особенно близки. Она не любила об этом говорить, но мне хотелось, чтобы вы знали, на случай, если они не станут сотрудничать.
Интересненько.
– Понимаю. В моей семье тоже что-то подобное.
Совсем недавно мы с сестрой помирились после надолго затянувшегося взаимного безразличия, ну а с мачехой за десятки лет мы разговаривали и того реже. Чаще всего слова, которые произносит ее рот, наглые и эгоистичные, поэтому меня всегда устраивали наши прохладные отношения.
Я записала имена родственников жены врача и адреса мест, где она работала на общественных началах. Только чтобы все выглядело более или менее официальным. Он то и дело путал времена глаголов, но я пока решила не указывать ему на оплошности.
– Требований о выкупе не поступало?
– Нет. Именно этого и ждет ФБР. То есть, мне кажется, что все дело в этом. Я богат. А кто-то просто хочет денег. Что скажете?
– Ничего утверждать не могу, но это определенно мотив. Думаю, для начала информации достаточно. Только у меня еще один вопрос. – Я посмотрела на врача взглядом Алекса Требека [5] – сочувствующим и высокомерным одновременно. Думаю, у Алекса такой взгляд потому, что он заранее знает ответ на вопрос в последнем туре «Jeopardy!» [6]. Прямо как я сейчас. – Доктор Йост, иногда нас посещают предчувствия. Что-то вроде внутренних инстинктов. С вами такое бывает?
На его лице отразилась боль, и он опустил голову.
– Бывает.
– А сейчас? Чувствуете ли вы, что ваша жена где-то там с нетерпением ждет, когда вы ее найдете?
Не отрывая глаз от пола, он покачал головой:
– Мне хотелось бы верить, что так и есть, но я уже ничего не знаю.
И снова неправильный ответ. В последнем туре «Jeopardy!» он бы с позором продул. Ошибки во временах глаголов, тот факт, что он не знал, был ли включен сотовый его жены (если бы он действительно ее искал, то знал бы это наверняка), и то, что за весь разговор он ни разу не назвал жену по имени, – все это создавало образ богатенького доктора, чьи руки по локоть в крови. Упрямый отказ называть жену по имени говорил о том, что он уже не видел в ней живого, дышащего человека. Конечно, это вовсе не доказывает, что миссис Йост действительно нет в живых, но все же это мощная зацепка. Или так, или он намеренно пытается не видеть в жене личность, чтобы поскорее выбросить ее из головы.