Разболтав Нилу о том, что Рейес – сын Сатаны, я подвергла жизнь заместителя тюрьмы опасности. И поняла это, как только слова сорвались с моих губ. С Куки и Джеммой было иначе, потому что Нил день за днем пребывал с Рейесом на одной территории. Ей-богу, сказать Нилу – самый глупый поступок за всю мою жизнь.
– Скорее всего, ты права, – проговорил Рейес, и я чуть не выдохнула от облегчения. – Кто ему поверит? – Он посмотрел прямо в камеру в углу, и та полуулыбка, которая до сих пор играла на его губах, превратилась в скрытую угрозу.
Внезапно я почувствовала себя так, будто едва знаю его. Что, по сути, было правдой. Наши «встречи» были значимыми, но короткими. Если изредка у нас и случались разговоры по душам, то все они заканчивались одинаково. Хотя сказать, что я жалею о сексе с тем, кто создан из пламенного греха, было бы ложью. Его тело – и физическое, и нематериальное – как жидкая сталь, а страсть – ненасытная… И когда он меня трогает, когда его губы прикасаются к моим, а его тело сливается с моим, все на свете становится не важно.
От этих мыслей внутри все напряглось, и я тихо вздохнула.
Рейес так внимательно смотрел на меня, словно пытался прочесть мои мысли. Чтобы успокоиться, я схватилась за папку, которую принесла. Там были расшифровки стенограмм заседаний суда, копия протокола его ареста и записи о его пребывании в тюрьме, которыми, как бы там ни было, поделился со мной Нил. Психологический профиль мне добыть так и не удалось, но я знала, что его тестировали на IQ. Как они там сказали? «Несоизмеримый»?
Я решила вывалить свои вопросы до того, как мы доберемся до настоящей причины моего приезда. Рейес подвергался физическому и психологическому насилию со стороны человека, за убийство которого сел за решетку. Но ни одна подробность этой истории не всплыла на суде. И я хотела знать почему.
Распрямив плечи, я спросила:
– Почему в процессе суда никто не указал на то, каким пыткам подвергал тебя Эрл Уокер?
Рейес застыл. Намек на улыбку испарился, и между нами росла и росла стена недоверия. Он лишь слегка изменил позу, но я увидела, что он пытается защититься, однако его плечи расправились, как будто враждебно, и напряжение в воздухе стало чересчур густым.
Я крепче сжала руками папку. Мне нужно было знать, почему он ни слова не сказал в свою защиту, почему даже пальцем не пошевелил, чтобы попытаться оправдать свои действия.
– Об этом вообще никто не упомянул, – добавила я, с трудом глотнув воздуха, чтобы продолжить разговор.
Рейес взглянул на папку, и что-то злое вспыхнуло в его глазах.