А потом он поднял взгляд, всем своим видом выражая мрачную решимость, и я поняла, что ответом на мои вопросы было одно большое «нет». Если до сих пор Рейес не убедил меня в том, как далеко он может зайти, то следующая его фраза сделала это на все сто:
– Пять пять четыре семь, на северо-восток от Малагуэны.
Окаменев, я пыталась осознать смысл его слов. Сердце замерло у меня в груди от полного неверия и странного чувства, будто меня предали. Не каждый день сбежавший преступник произносит наизусть адрес моих родителей. Каждая мелочь в поведении Рейеса подтверждала искренность его угрозы. Он смотрел на меня и ждал, когда до меня дойдет, что он не оставляет мне выбора – мне придется сотрудничать.
– Уж поверь, – добавил он, слегка кивнув для убедительности, – я могу многое сделать, и не только в стенах тюрьмы.
Мысленно я представила папу, его теплую улыбку. Несмотря на то, что он пытался заставить меня бросить расследования, ради него я была готова на что угодно, включая пособничество преступнику. С яростью глядя на Рейеса, я чувствовала, как жгут глаза горючие слезы. Наши отношения только что упали на новый уровень, где царили презрение и недоверие. Как я могла так много к нему испытывать?
Долгое время я молча стояла, отказываясь говорить и давая возможность кипящему во мне гневу пустить корни, указать мне путь, ожесточить мое сердце. Я была такой дурой! Но больше это не повторится. Никогда.
– Значит, мы друг друга поняли? – спросил Рейес.
Он не пошевелился ни на миллиметр. Просто стоял и смотрел на меня, будто давал время впитать его слова, продумать все последствия любых действий, которые я могла бы предпринять против него.
Я тоже смотрела на него.
– Ты сволочь.
В его улыбке не было ни намека на юмор.
– Значит, мы друг друга поняли.
Открылась дверь, и я отступила в сторону, не сводя с него глаз. Хочет войны – получит.
* * *
Нас проводили в просторную кухню с суперской бытовой техникой и самой крутой духовкой, какую мне доводилось видеть. Бьянка укладывала детей спать. Видимо, они ждали наверху, когда смогут увидеться с дядей Рейесом. Бедные детишки. Они понятия не имели, какие ненормальные притворялись членами их семьи.
Закрыв все жалюзи, Амадор принялся срезать с Рейеса одежду. В кухню ворвалась Бьянка со всеми медикаментами, которые были у них под рукой. Я же ничего не могла с собой поделать: снова и снова мой взгляд возвращался к ним, по мере того как по кускам испарялась спецовка, а за ней и тюремная форма. Под всем этим Рейес был абсолютно голым. Я честно пыталась не смотреть, но даже с ранами он выглядел, как греческий бог. Идеальная кожа обтягивала холмы и долины мускулов. Бьянка обернула полотенце вокруг нижней части его тела, пока Амадор осматривал рану.