Адам вздернул брови и холодно осведомился:
— Хотите предложить мне последовать его примеру?
Ее щеки запылали.
— Возможно, нам следует вернуться к вопросу о ткани для моей униформы, милорд?
— Какой еще униформы? — непонимающе переспросил он.
Елена уставилась на него широко раскрытыми глазами:
— Разве не вы три дня назад изъявили желание, чтобы, занимаясь с Амандой, я была одета в униформу?
Адам медленно покачал головой:
— Что-то не припомню, чтобы я вообще употреблял слово «униформа», прося вас переодеться в менее унылую одежду.
— А я думала… — Нахмурившись, Елена стала вспоминать разговор, произошедший между ними сразу по приезде в Готорн-Холл.
Адам натянуто улыбнулся:
— Советую вам впредь не делать умозаключений, миссис Лейтон. Это неумно.
Очевидно, нет, когда дело касается этого конкретного джентльмена.
— Так вы изначально хотели снабдить меня новыми красивыми платьями, а не униформой?
— Да, — с вызовом ответил он.
Елена резко вздохнула:
— Вы просто перехитрили меня, чтобы избежать дальнейших возражений с моей стороны?
— Именно.
Елена крепко сжала кулаки, пытаясь справиться с охватившим ее гневом. Адам Готорн продолжал невозмутимо взирать на нее. Одна его бровь была вздернута, будто он задавал ей немой вопрос.
— В таком случае… возможно, мне будет позволено попросить вас кое о чем взамен?
Его черная бровь поднялась еще выше.
— Взамен на что, мадам?
— В обмен на отсутствие с моей стороны возражений касательно платьев, которые я теперь должна носить.
В действительности сердце Елены забилось быстрее от восторга, когда она увидела разложенные перед ней восхитительные ткани. Из уважения к недавно почившему дедушке ей следовало бы настоять на том, чтобы ей и дальше позволили носить траур, но, проходив полгода в черных платьях в знак скорби по матери, которые через полгода были заменены на темно-серые и приглушенно-пурпурные, ей скоро пришлось снова отказаться от ярких расцветок из-за смерти дедушки. Она была молода и полна жизни, устала от мрачных красок и в предвкушении вспоминала те восхитительные ткани, которые модистка разложила на кушетке в ее спальне.
— Так чего же вы хотите? — недоверчиво спросил Адам. — Говорите так, будто сами делаете мне величайшее одолжение, а не наоборот.
Теперь уже Елена изогнула бровь.
— А разве не так?
Адам прищурился. Неужели эта молодая женщина догадалась, как сильно он жаждет увидеть ее в чем-то ином, кроме мрачных черных платьев, которые она обычно носит? А лучше всего вообще без одежды!
Адам резко вздохнул:
— Опять бесцеремонность, мадам.
— В таком случае прошу прощения. — На ее лице снова отразился ужас. — Я всего лишь… я просто… — Она замолчала, чтобы собраться с мыслями, и заговорила снова уже более спокойно: — Несколько дней назад вы обратились ко мне за помощью по вопросу того, как вам найти подход к своей дочери. Так вот, милорд, самым горячим желанием Аманды является иметь пони и научиться ездить на нем верхом.