— Ты можешь стать своим в Нью-Йорке в любое время.
— Я в этом не уверен. Когда они начинают говорить о том, что они делали в детстве, я обычно помалкиваю. Они все друг друга знали. Мне кажется, пройдут годы, прежде чем я стану своим в Нью-Йорке. И я не уверен, что хочу жениться на девушке из Нью-Йорка.
— Так что, с Мари Харрисон у тебя все кончено?
— У нас с ней никогда ничего серьезного и не было. Я поцеловал ее, но я не единственный, кто целовал Мари. И она готова была позволить мне куда больше, чем поцелуи. Ты, наверно, думаешь, что гадко так говорить о сестре своего друга, но так оно и есть. Я слышал, как один парень из Принстона говорил, что Мари ищет мужа и ей не важно, кто он, что он: она готова его заполучить любым способом. Когда я в феврале гостил у Харрисонов…
— Тебе не обязательно мне это рассказывать.
— Раз я начал, так я тебе уж расскажу всю историю. Меня поселили в гостевой комнате на одном этаже с матерью и отцом Дейва. Обрати внимание: на одном и том же этаже. И вот я вторую ночь там. Было, наверное, часа три ночи. Сплю без задних ног и вдруг просыпаюсь, ну не совсем вдруг. Я просыпаюсь постепенно. Я думал, что мне это снится, будто она лежит со мной в постели. В ночной рубашке, со мной в постели, и гладит мой живот, и когда я совсем проснулся, она зажимает мне рот рукой и шепчет: «Ш-ш-ш, милый». Я думал, что мне это снится, но я точно знаю, что это был не сон.
— И что потом?
— Она поцеловала меня взасос.
— Боже мой! Не может быть?
— Ты же знаешь, я не стану такое придумывать.
— Знаю.
— На следующий день я не мог смотреть ей в глаза, а ей хоть бы что. Можно было подумать, что ничего не случилось. В тот вечер мы все вместе пошли в ресторан, и я просто не знал, о чем с ней говорить, и все еще никак не мог поверить, что это на самом деле правда. Но так оно и было.
— Откуда ты знаешь? Она что-нибудь сказала?
— И не только сказала. По дороге домой, в коляске, она прошептала мне: «Не засыпай». Я и так не мог уснуть — все надеялся, что она снова ко мне придет. И она пришла. На этот раз ей не пришлось меня будить. Я ее ждал. Больше часа. Почти два часа. «Милый, ты спишь?» — спросила она. Я ответил, что нет, и она нырнула ко мне в постель, на этот раз без ночной рубашки, и, должен признаться, на мне тоже ничего не было. Она была со мной до пяти часов утра.
— Боже мой, это ж было рискованно.
— Я знаю, и я все думал: как же я посмотрю в глаза ее матери, и отцу, и Дейву, одному из моих близких друзей. Но ее это не волновало. В ней точно два человека, два разных человека. Я думал: какая она хорошенькая, и с ней приятно проводить время, но ведь она к тому же чья-то сестра. Ну, она и