Эдит Чапин сидела в одиночестве в комнате для рукоделия на третьем этаже дома номер 10 по улице Северная Фредерик. В комнате было тепло, а день выдался холодный и пасмурный. Ставни широкого полукруглого окна затворили, но просветы между створками оставались открытыми, и Эдит Чапин когда ей заблагорассудится могла подойти к окну и взглянуть на свой двор и двухэтажный гараж, который когда-то был конюшней, или скользнуть взглядом вдаль поверх флюгера — в виде позолоченной фигурки скачущей лошади — и обозреть череду крыш трехэтажных домов на взлете холма. Она знала почти всех, кто жил в этих домах, и ей известны были имена всех домовладельцев. Она прожила в этом городе всю свою жизнь и потому прекрасно знала не только всех в округе, но и в каких именно домах кто из них жил. У Эдит сложилась репутация человека застенчивого и ненавязчивого, и никто не ждал от нее излишнего любопытства. Она обращала на людей внимание, и если ей этого хотелось, то изучала их, но не стремилась к близкому знакомству и проявляла дружеское расположение лишь в рамках общепринятой вежливости.
Послышался негромкий стук в дверь — всего лишь необходимые два раза, — и Эдит Чапин, покашляв, мягко спросила:
— Кто это?
— Это я, мэм. Мэри.
— Войдите, — сказала Эдит Чапин.
Мэри была ирландкой из Глазго, с гладкой кожей, в роговых очках; взгляд ее карих глаз был исполнен чувства собственного достоинства.
— Что такое, Мэри?
— Мэм, мистер Хукер, редактор газеты, хочет с вами поговорить.
— Поговорить со мной? Он здесь?
— Да, мэм. Я провела его в гостиную.
— Он один или с миссис Хукер?
— Никого с ним больше нет. Он один, — ответила Мэри.
— А там внизу много народу?
— Целая толпа — сидят, разговаривают. Для всех даже стульев не хватило.
— Знаю. А мистеру Хукеру кто-нибудь предложил сесть?
— Пока я была внизу, нет. Я сразу же к вам поднялась. Но сейчас, может, кто и предложил.
Эдит Чапин задумчиво кивнула.
— Вы, Мэри, сделайте вот что.
— Да, мэм.
— Спуститесь вниз, и если мистер Хукер не сидит с кем-то рядом, а просто стоит в толпе, подойдите к нему и спросите, нельзя ли вам с ним поговорить. А когда вы выйдете в коридор, скажите ему, что я его приму. Но если он уже с кем-то сидит… Видите ли, я не хочу делать ни для кого исключения. Вы ведь знаете, я никого не принимаю. Но думаю, мистера Хукера я должна принять. Он близкий друг мистера Чапина.
— Он так восхищался мистером Чапином. Так восхищался. И если кто раньше этого не знал, из вчерашней статьи это яснее ясного.
— Именно поэтому я и хочу сделать для него исключение.
