— Есть вещи, которые мужчина должен делать сам.
— Даже в твоем эмансипированном мире?
— Даже в нем. Особенно в нем, Грегори.
Она впервые назвала его по имени. До этого был и «сноб», и «Морти», но никогда — «Грегори». Привычное имя прозвучало совсем особенно в устах Эмми, очень-очень нежно и печально.
— Теперь мы всегда будем вместе, и не нужно будет никаких намеков.
— Дурачок! — Она взъерошила его волосы ласковым, почти материнским жестом. — Неужели ты и вправду думаешь, что нам позволят?
— Ерунда!
Но она оказалась права. На следующее утро все газеты пестрели их фотографиями. Впечатление создавалось такое, что, кроме него и Эмми, в акции протеста больше никто не участвовал. «Будущий граф Рэдклиф пикетирует Торнбульскую атомную станцию.» «Грегори Мортимер спасает подружку от полицейских.» «Девушка Грегори Мортимера, кто она?»
Отец примчался в тот же день. Грег был готов к любым неожиданностям, но только не к этой встрече.
— Кто она? Отвечай! — кричал, брызжа слюной, безупречно воспитанный граф Рэдклиф, тряся отпрыска за плечи.
Никогда еще Грег не видел отца в такой ярости.
— И ты вообразил, будто я допущу, чтобы в жилах моих внуков текла кровь бакалейщика?! Чудовище! Как ты мог даже прикоснуться к ней?!
— Но, папа, ты ее совсем не знаешь…
— И не желаю! А будешь упираться, отменю твое содержание и лишу наследства, так и знай! Всю жизнь будешь ишачить грузчиком в магазине ее папочки, и это в том случае, если твоя пассия согласится выйти замуж за нищего, в чем я сильно сомневаюсь. Кому ты нужен без денег?
Отец увез его на следующий же день. Грег так и не увидел больше Эмми, не попрощался с ней, не объяснил, что именно произошло. Ему было тогда всего двадцать лет, и весь его привычный, понятный, комфортный мир вдруг в одночасье рухнул. Так, по крайней мере, ему тогда казалось.
Спустя десять лет Грег оглядывался на пройденный путь с язвительной усмешкой. Ему удалось по-своему поквитаться с отцом за нанесенное оскорбление. Грег занялся методичным прожиганием жизни. Оголтелые кутежи, экстравагантные выходки, красивые доступные женщины, падкие до денег и роскошной жизни, бешеный вихрь развлечений и удовольствий. Он нарочно не давал себе роздыху чтобы, не дай бог, не остановиться, не оглядеться по сторонам, не задуматься ни на минуту. Друзья на час, любовницы на уик-энд, никаких привязанностей, невыразимая легкость бытия. И пустое, никем не занятое сердце. Грег мог бы воскликнуть вслед за Франсуа Вийоном: «Как счастлив тот, кто не влюблен!»
Тяготила только финансовая зависимость от отца. Старик сдержал слово и ни в чем его не ограничивал, но напряженность день ото дня нарастала. Женитьба на достойной кандидатке могла бы решить проблему: Грег сразу же получил бы солидную часть семейного состояния. Бэби Торрингтон подходила для этой цели наилучшим образом.