Когда Исандро наконец вернулся в машину, Зои молчала.
— Что скажешь?
— О чем?
— Когда моя мать умерла, мне был двадцать один год, я уже был женат. Мой отец был вне себя от горя. И вдруг, через два месяца после ее смерти, он позвонил мне и сообщил, что встретил чудесную женщину, похожую на мою мать. — Смуглые губы выгнулись в насмешливой ухмылке. — Как выяснилось, у чудесной женщины была милая дочь, которую он собирался удочерить. И да, сходство с моей матерью было изумительным. Очень быстро выяснилось, что эта женщина была аферисткой. Все ему говорили об этом, друзья, коллеги… — И ты?
Исандро кивнул.
— Он сказал, что я ревную. Когда она наконец сбежала, отец был в шаге от банкротства. Он заложил дом моей матери, продал ее драгоценности… — Мужчина глубоко дышал, пытаясь справиться с эмоциями.
— И теперь он встретил кого-то еще?
— По всей видимости.
— И пригласил тебя на свадьбу? — Зои получила еще один кивок. — И ты хочешь знать, что я об этом думаю?
— Ну раз я спросил…
Запоздалое осознание пронзило его как молния. Одной из причин, почему Дана подала на развод, было то, что, как она сказала, он никогда не слушал ее, не спрашивал ее мнения. «Мне необходимо быть нужной, — сказала она тогда. — А тебе я не нужна. Тебе никто не нужен». Исандро с этим не спорил, тогда это было правдой. И сейчас тоже.
Выгнув бровь, Зои вгляделась в его лицо, на котором застыло странное выражение.
— Это значит, что ты все равно наорешь на меня, если я скажу что-то, что тебе не понравится, да?
Исандро уронил затылок на подголовник кресла и взглянул на нее из-под возмутительно длинных темных ресниц.
— Когда это тебя останавливало?
Зои была единственной женщиной, смевшей бросать ему вызов. Она никогда не говорила ему то, что он хотел слышать, и, как казалось ему иногда, получала удовольствие, доводя его до бешенства.
— Я думаю, ты должен поехать на свадьбу и пожелать отцу счастья.
Исандро сжал зубы и выругался себе под нос. Зои этого ожидала.
— Если ты не приедешь, его это все равно не остановит. Пусть он дал маху один раз, но кто не ошибался?
— Он не просто дал маху, он…
— Он думал, что влюблен. Это не преступление.
Судя по выражению лица Исандро, именно так он и думал.
— Наверняка он чувствовал себя очень плохо, когда все это случилось. Думаю, ему было стыдно и неловко.
— Наверное.
Исандро потер челюсть. Думал ли он когда-нибудь о том, как чувствовал себя его отец? Может, более сильный человек на месте Исандро был бы способен проявить сострадание? Мужчина мрачно взглянул на Зои. Подобная неприятная мысль ни разу не приходила ему в голову раньше.