Через несколько минут она стояла перед хижиной.
Изнутри слышались громкие голоса. Она постучала в дверь и вошла. Дым и запах алкоголя. Трое мужчин замолчали, повернув головы в ее сторону. Один валялся в гамаке, другой сидел на пне, а Кракюс стоял, прислонившись к стене из бамбука.
— Можно с тобой поговорить? — спросила она, едва заметным кивком указывая в сторону двери.
— Конечно, моя милая, — ответил тот, не сдвинувшись с места.
Прошло несколько минут, а он стоял в том же положении с легкой улыбкой на губах. Молчание затянулось. Она решила начать.
— Я хотела сказать… Я хотела, чтобы ты понял… Я знаю, ты спас мой народ от ужасной болезни, которая угрожала всем…
— И что?
Она покачала головой.
— Я знаю, ты желаешь нам добра, ты убежден, что твои идеи хорошие…
— Ну и?
Она глубоко вздохнула:
— Я беспокоюсь за нас.
Он смотрел на нее с прежней улыбочкой. Все остальные застыли. Только клубы табачного дыма продолжали подниматься вверх.
— Я больше не узнаю мой народ, — сказала она. — Были и хорошие дела, конечно… но на самом деле мы отдаляемся от самих себя.
Кракюс спокойно поднес к губам стакан.
— Мы были спокойны, а теперь озабочены, — вновь заговорила она. — Озабочены всем, и кое-что нам не под силу.
Он поставил стакан, достал свой пакет с табаком и запустил в него пальцы.
— Мы любили друг друга и любили жизнь, — сказала она. — А теперь мы сомневаемся в себе и боимся жизни.
Кракюс скрутил сигарету.
— Вы научили нас делать множество вещей. Это хорошо.
Дым от сигареты Кракюса слился с дымом сигарет его людей. Стало трудно дышать.
— Мы насыщаемся пищей и не молимся больше, чтобы поблагодарить Мать Землю, и…
— Молиться в пустоту бессмысленно.
Человек в гамаке ухмыльнулся.
— Мы больше не действуем осознанно. Больше не осознаем наши жесты, действия, слова и их значение, нашу жизнь, наше достоинство и значение каждого момента…
Она на некоторое время замолчала. Мужчины обменялись взглядами.
— Мы теперь просто некоторое количество чего-то, чему плохо… в наших телах, — добавила она, опустив глаза.
Мужчина, сидевший на пне, поднял голову.
— Мне было бы хорошо в твоем теле, — сказал он.
Тот, что лежал в гамаке, прыснул от смеха. Кракюс улыбнулся.
Элианта инстинктивно напряглась. По стене напротив нее ползла ящерица, которой удалось проскользнуть сквозь бамбук.
— Я пришла не за тем, чтобы тебя упрекать. Я пришла попросить тебя продолжать то хорошее, что ты сделал, и прекратить то, что вредит нам и нарушает нашу гармонию…
Мужчина, сидевший на пне, поднялся и подошел к окну, что-то бормоча, но что именно, она не поняла. Кракюс затянулся и выпустил дым в ее сторону.