Айна подходит к Расселу, стоящему в середине пролета, в восьмифутовом пятне тьмы, по обе стороны которого мерцает, как фонарик с садящейся батарейкой, свет из концов туннеля. Это не настоящий мост, просто выход из парка, но он надежный и удаленный, что вполне подходит для их целей. Она бросает сумочку в темноту под стеной и беглый взгляд — на жертву, приготовленную под сводом моста. Это женщина. Ее тускло-коричневые волосы свалялись, ногти обломаны, а нижняя губа рассечена ненужным ударом.
Айна прижимается спиной к стене, не обращая внимания на лапанье Рассела, сковывающего ей запястья. Когда он прижимается к ней, она невольно оскаливается, но Александер, лучше владеющий собой, бросает на нее сердитый взгляд. Она глотает ярость и смотрит поверх сальной головы Рассела. Его зловонное дыхание обдает ее чесночным облаком. Он смеется. Чеснок — вот смешно!
Рассел не так уж опьянен наркотиками и властью, чтобы забыть о нескованном Александере у себя за спиной, поэтому не задерживается рядом с Айной. Она подозревает, что он вернется, как только они оба будут надежно скованы. В этом году при возрождении ее колени оказались в грязи. В прошлом году она записала, что нашла сперму у себя в волосах. От одной мысли обо всех гнусностях, которых она не может вспомнить, ее начинает трясти.
«Будь сильной! — говорит себе Айна. — Сильной, как Александер. Видишь, как он находит глаза Рассела своим нарочито пустым взглядом? Видишь, как покорно дает сковать себе руки? В одной его прекрасной руке больше силы, чем во всем теле Рассела, но он сдерживается, загоняет ее вглубь. И это ради тебя. Да, Александеру досталась гораздо более трудная, низкая роль. Айна сумеет вытерпеть шарящие пальцы Рассела».
Наконец Александер тоже закован, и железные цепи тихо звякают, когда он проверяет их надежность.
Рассел снова поворачивается к ней, его глазки блестят каплями кислотного дождя. Он перешагивает жертву, как грязную лужу в переулке. Теперь он мог бы уйти: его работа закончена и смертная жизнь обеспечена на год вперед. Нет нужды дожидаться остального. В самом деле, хоть цепи и ограничивают их свободу тремя футами в любую сторону, лучше бы ему не задерживаться…
Однако Айна чувствует, что Рассел никогда не уходит. Чувствует, что он — один из тех извращенцев, которые любят подглядывать.
— Расскажи мне, как это подходит, Айна! Расскажи, как год сворачивается вокруг тебя…
Сворачивается вокруг меня, как черный шелковый шарф.
О господи! Она ему об этом рассказывала! Айна с трудом сглатывает. Не удержавшись, бросает взгляд на Александера. Его не различить на фоне стены, но она знает: он недоволен, потому что не любит сюрпризов.