А Гладышев о Мостовым в эту минуту были совсем рядом: провод привел их к той же дороге, только выше подъема. Провод то и дело терялся в прошлогодней траве, в камнях и кустах. Пришлось взять его в руку и так идти, скользя ладонью по мокрой холодной оплетке.
— Рискованно так-то, — сказал Мостовой. — Вдруг немцы?
— Авось не разберут. Связисты тут же ходят.
— А если окликнут?
— Ругаться по-немецки умею. Отвечу.
Сзади загудели на подъеме машины, но Гладышев не выпустил провод, только махнул Мостовому рукой, чтобы шел стороной, кустами.
Никто его не окликнул: шоферам было не до бесед с одиноким солдатом.
Еще через четверть часа проскочили два мотоцикла с колясками. Эти заскользили в грязи, заорали, чтоб шел помогать, Гладышев крикнул по-немецки, что сейчас подойдет, и оторвался от провода, помедлил, давая возможность Мостовому разобраться в обстановке. Срезать мотоциклистов ничего не стоило, но это поставило бы под угрозу выполнение задачи. Стрельба всполошила бы немцев, и незаметно подобраться к складу, а тем более проникнуть на него, едва ли бы удалось.
К счастью, мотоциклисты сами выскочили из грязи и умчались, зачадив дорогу бензиновой гарью.
Навстречу, громыхая, проскочили порожняком четыре грузовика. И опять сзади загудели тяжело груженные машины. Сомнений уже не оставалось: склад там, впереди. Но Гладышев все шел по проводу, памятуя истину: не предположения требуются от разведчика, а точные сведения. Светало, и идти так вот, в открытую, становилось опасно. Но он все шел, сдерживая себя, не оглядываясь на проскакивающие мимо машины, стараясь походить на ленивого, заспанного телефониста, проверяющего линию. Единственное, чего он всерьез опасался, — встречи с немецкими связистами, так же вот идущими по линии.
Неожиданно провод отвернул от дороги в лес, скользнул вверх, на ветки деревьев, затем на шесты и вывел на открытое место. Вправо и влево тянулась полоса вырубленного леса и кустарника. За ней — колючий проволочный забор, вышки с часовыми, а еще дальше — темные массы, заваленные ветками, — штабеля ящиков…
Было уже совсем светло, когда они, все четверо, собрались вместе. Нашли глубокую яму, влезли раскисшими сапогами в снежную мокрядь. Сбившись в кучу, подвели первые удачные итоги. Капризная баба — фортуна пока что не отворачивалась: первая задача — найти склад боеприпасов — выполнена без потерь, без приключений, какие могли бы насторожить немцев. Но была вторая задача: взорвать склад. Посожалели, что нет миномета: хлобыстнуть бы минами через проволоку, и все дела. Посожалели, что нет рации: вызвать бы огонь дальнобойных береговых батарей, — может, достали бы.