А теперь надо молчать и не двигаться. Хоть бы в полоснули по тебе из автомата, умри без звука. Но немец стрелять не стал, каска скрылась, ракета погасла, и Симаков так же беззвучно пополз в сторону, вдоль бруствера. Вон проступил в темноте силуэт сломанного дерева. За ним траншея кончалась, это Симаков знал в точности. Все он знал о вражеских позициях, и за каким кустом что, и где какой камень валяется. Не зря же разведчики все время ведут наблюдение.
Когда уже казалось, что передний край немцев прошли, Козлов услышал вдруг непонятный шумок позади. Оглянулся и похолодел: смутно видные в тусклом свете дальней ракеты поднимались из-под земли руки. Затем и голова показалась, маленькая, обтянутая пилоткой. Немец!
Такого еще не бывало, чтобы так вот, дуриком, свалиться в окоп, на немцев. Двое из них сидели в хорошо замаскированной ячейке, видать, в секрете. Закрылись плащ-палаткой и дрыхли. Трое разведчиков проползли мимо, не заметили, а Степка неосторожно взял чуток левее и рухнул в окоп. Не растерялся, первого опомнившегося немца прикончил ножом, а другой сообразил, что молчать в его интересах, и поднял руки. Ловкий Степка, ну да все равно оболтус. Командир, который в момент оказался рядом и сразу все понял, так глянул на него, что тому и в темноте стало не по себе, заерзал.
Пленный был совсем ни к чему. Избавиться от него проще простого, но не навело бы это немцев на мысль, что разведчики приходили совсем не за «языком». Начнут искать, найдут след. Это уж обязательно найдут, ничего не бывает так, чтобы совсем без следа.
— Возвращайся. Доставишь «языка», — сказал командир Рогову.
И все поняли: единственное, что оставалось, — запутать немцев, дать им понять, что разведчики приходили именно за «языком». Дело обычное.
Дождь все моросил, огненные всполохи ракет трепетали в радужном ореоле. Ракеты помогали сориентироваться. Если не зевать, то всегда можно упасть на землю, прежде чем стремительно взмывающий след очередной ракеты оборвется в вышине, вспыхнет. И оглядеться, наметить путь очередного броска в обход немецких постов.
Постепенно всплески ракет остались за спиной, а потом и вовсе потускнели. Разведчики часто останавливались, напрягали слух. Начался плотный кустарник, в котором пришлось двигаться совсем уж осторожно, чтобы не очень шуметь.
Кустарник поредел и кончился, впереди поблескивало мокрое поле. Собрались вместе, пошептались. Крохотный светящийся треугольник на кончике стрелки компаса звал в черную даль поля. Обойти? Но куда поведет опушка?
— Мостовой! — позвал командир. — Разведай поле. Оставь вещмешок.