Я не знал, куда еще можно направиться.
Большим соблазном было взять предложенное кузеном золото. Золото никогда не бывает лишним. На него можно нанять людей, купить корабли, лошадей и оружие. Но инстинкт подсказал оставить мальчишку при себе.
Я подозвал его к себе, когда мы плыли на восток, подгоняемые быстрым северным ветром, который дул уверенно и постоянно.
- Как тебя зовут? - спросил я его.
Он озадаченно оглянулся на мать, смотревшую на нас с тревогой.
- Меня зовут Утред, - ответил он.
- Нет, - сказал я, - Тебя зовут Осберт.
- Я - Утред,- храбро настаивал он.
Я с силой ударил его ладонью. Боль пронзила мою руку, а в ушах Утреда, вероятно, зазвенело, поскольку он, пошатываясь, чуть не упал за борт, но Финан поймал и вытащил бедолагу обратно. Его мать закричала, но я проигнорировал ее.
- Твое имя - Осберт, - повторил я, и на этот раз он ничего не ответил, лишь уставился на меня со слезами и упрямством в глазах. - Как тебя зовут? - вновь задал я вопрос. Он молча смотрел на меня. Я прочитал на его упрямом лице желание пойти мне наперекор и потому занес руку для нового удара.
- Осберт, - пробормотал он.
- Не слышу!
- Осберт, - сказал он громче
- Все слышали! - прокричал я команде. - Этого мальчика зовут Осберт!
Его мать, взглянув на меня, открыла рот, чтобы возразить, но тут же его закрыла, не проронив ни слова.
- Мое имя Утред, - объяснил я мальчишке, - и моего сына зовут Утред, а значит больно много Утредов собралось в этой лодке, так что теперь ты Осберт. Возвращайся к своей матери.
Финан присел в своей обычной позе рядом со мной на рулевой площадке. Волны все не унимались, и дул довольно сильный ветер, но не каждую волну венчал белый гребень, а ветер был укрощен.
Дождь прекратился, и в тучах показались просветы, через которые солнце освещало участки моря. Финан уставился на воду.
- Мы могли считать золотые монеты, - заметил он, - а вместо этого охраняем женщину и ребенка.
- Не ребенка,- сказал я, - почти мужчину.
- Кем бы он ни был, он стоит золота.
- Думаешь, я должен отдать его?
- Это ты мне скажи, господин.
Я думал об этом. Я держал парня из-за своего предчувствия, но по прежнему не знал, зачем именно это делаю.
- Для остального мира, - произнес я, - он наследник Беббанбурга и поэтому представляет собой ценность.
- Так и есть.
- Не только для своего отца, - продолжил я, - но и для его врагов.
- А кто они?
- Наверно, датчане, - ответил я неопределенно, так как до сих пор не был уверен, зачем мне нужен этот мальчик.
- Странно, не правда ли? - продолжал Финан, - жену и детей Кнута Ранульфсона держат где-то в заложниках, теперь и у нас эти двое. Сейчас что ли сезон ловли жен и детей? - его голос звучал удивленно.