Снимали сцену, когда Минутка, спасая положение, ползет в окоп, чтобы восстановить связь, и в результате — гибнет. Его путь лежит через лужи, грязь, рытвины, взрывы… Шли долгие репетиции. Эрмлер был требовательным режиссером. Бернес — подлинным актером.
Когда репетиции на съемке первого плана, идущего панорамой, закончились, Бернесу дали час отдыха. Грязный, оборванный, измученный, с лицом в ссадинах и подтеках, Бернес выглядел совершенно неузнаваемым.
Снимали фильм в разбомбленном и разрушенном немцами городе Митаве, где не было никаких столовых и поесть можно было только на рынке, куда мы все и отправились.
Я и Бернес остановились у лотка с какой-то едой и только решили что-то взять, как появился военный патруль. Офицер и два солдата подошли, и, увидев, в каком виде Бернес, — стали отчитывать его за неряшливость, а затем приказали предъявить увольнительные документы.
Бернес, как полагается, стоял по стойке «смирно», и озорная улыбка Минутки, именно Минутки, а не Бернеса — блуждала по его лицу. Я было хотела объяснить офицеру, что мы со съемки и что это актер Бернес, но Марк не дал мне заговорить. Минутка стал что-то невразумительно объяснять офицеру, повторяя, как в роли: «Я на минутку зашел. Одну минутку, и все будет в порядке». И еще что-то в этом роде. Офицер потерял терпение и сказал: «Минутка, минутка — только одно и слышу». На что улыбнувшийся Бернес ответил: «Я и есть Минутка, товарищ младший лейтенант».
Дело кончилось тем, что Бернеса забрали в комендатуру. Он, весело балагуря, шел между солдатами, а я плелась сзади, боясь, что «игра в образ» затянется и мы опоздаем на съемку.
В комендатуре я не выдержала и, не обращая внимания на подмигивания Бернеса, начала объяснять дежурному сложившуюся ситуацию. Но Бернес не поддерживал меня, и дело осложнялось тем, что в грязном, замызганном старшине никто не узнавал — уже к тому времени любимого, известного артиста.
Выручил случайно зашедший в комнату офицер. Он взглянул на Бернеса раз, другой и спросил дежурного: «А за что это вы Марка Бернеса задержали?» Бернес довольно расхохотался, вытер грязное лицо и извинился перед патрульным и дежурным офицером за «вживание в образ».
Обаяние этого человека было удивительным. Через минуту все дружно смеялись, и комендант сказал: «Штраф бы надо было взять с Вас за эту канитель, заставить спеть „Темную ночь“»…
И что же? Марк присел и запел — тихо, тихо… И исчез балагур и насмешник Минутка, и все увидели совсем другого человека. Того, который жил, воевал и побеждал в знакомом всем фильме «Два бойца».