«Она бывает у курчавого дома, — с сердечной тоской думал Сережа, — и при чем тут Сильва? Все время она то про курчавого, то про Сильву».
— Серьожа, Серьожа, — сказала Каролина, — улыбнись опять, Серьожа, улыбнись. У тебя обаятельная улыбка. Расскажи мне про себя, Серьожа. Ты тоже будешь доктор, как и Алеша?
— Да, мы учимся вместе. И отец доктор по женским болезням.
— А где твой отец? Здесь?
— Нет, в провинции. Работает в клинике. Но скоро ему уже на пенсию.
— У тебя до твоего отца есть ласка? Ты его любишь?
— Да. Он умный, добрый, очень культурный. Любитель и знаток Пушкина.
— А я своего отца не люблю, — сказала Каролина, — у меня отец генерал, чешский генерал. Но мама у меня хорошая. У тебя, наверно, тоже хорошая мама, это чувствуется. Ты очень обаятельный, добрый, а это может быть только под влиянием хорошей матери.
— Нет, я свою маму не помню. Она умерла, когда я был маленький.
— Бедный, бедный! Ты, наверно, на нее похож, я чувствую. Глаза у тебя материнские, да?
— Наверно. У отца другие глаза, светлые, а у меня, как у мамы. У меня мама была еврейка.
— Вот как — оживилась почему-то Каролина, — ты это скрываешь?
— Я это не скрываю, но я это не говорю.
— Вот видишь, значит, я права и Вадим говорит правду.
«Опять Вадим», — досадливо подумал Сережа.
— Не буду больше о Вадиме, не буду, — заметив Сережино недовольство, пообещала Каролина. — Но мой папа, наверное, прав. Он говорил мне, что у меня слабость к евреям, когда я вышла замуж. Мой первый муж был еврей. Моя фамилия по первому мужу — Клусакова.
— Ты его любила?
— О, Серьожа, меж нами была большая ласка. Это был мой первый мужчина. Он старше меня на девять лет. Он замечательный человек, хороший чешский композитор, музыкант, пишет музыку для кино…
Подошел официант, предложил недавно полученное свежее чешское пиво.
— Да, конечно, — сказала Каролина. — Мой приятель выпьет, а мне нельзя — фигура…
Когда официант принес большую кружку пива, Каролина взяла ее и спросила Сережу:
— Можно, я у тебя чуть-чуть попробую? Ты разрешаешь?
— Разрешаю, разрешаю…
— Ты добренький, — она улыбнулась, глотнула, — это пльзенское. Оно считается лучшим чешским пивом. Но настоящее чешское пиво делают на маленьких пивоварнях для маленьких погребков. Я иногда себе позволяю. У нас есть пивной погребок, называется — «У доброго ката», у доброго палача. Там когда-то жил палач, который сам отказался от своей профессии. Правда, добренький? Ведь это редко, чтоб палач сам отказался. На вывеске кат стоит с крестом и мечом. А рядом кружка пива. Приезжай, Серьожа, приезжай, посмотришь… А в общем, Серьожа, всюду люди живут одинаково, все люди одинаковы и все хотят одного — иметь красный живот. Это, по-нашему, значит — красивая, счастливая жизнь.