Озадаченный Егоров, бряцнув шпорами и отсалютовав, отправился выполнять приказ, а светлейший, грузно опустившись в кресло, взял в руки перо, придвинул чернильницу и глубоко задумался.
Глава одиннадцатая
Заря новой эпохи
1787 год. Курская губерния
Императрица спешила в столицу. Теперь, когда все дипломатические формальности были соблюдены и ее миссия радушной хозяйки завершена, сопровождавшие Екатерину в этой поездке многочисленные иностранные посланники были либо оставлены, либо «отставлены» и отправлены докладывать своим правительствам о «грандиозных российских успехах». Екатерина же с тесным кругом приближенных и эскортом личной охраны гнала в Петербург, не жалея ни своих сил, ни лошадиных. Она все еще могла вскочить на коня и повести за собой, как когда-то в юности. Когда она с помощью гвардейцев выхватила власть из рук своего ненавистного муженька, царство ему небесное. Но это, конечно, образ. Сейчас вскакивать на коня ей, слава богу, не требовалось. Да и «вести за собой» и так молившихся на нее подданных труда не составляло.
По всему новому южному российскому тракту были построены станции, где лошадей императрицы меняли в первую очередь. Не обремененная более лишним грузом, а поезд Екатерины был сокращен в десять раз — от двухсот с лишним карет, повозок, тарантасов и кибиток до двадцати карет с гербами Романовых на лаковых черных боках, царица за считаные дни покрывала расстояния, на которые раньше уходили недели. Только пыль стояла столбом вдоль дороги. Но народ российский к пыли привыкший. С благоговением распластавшись в ней ниц, встречал он державный караван. А поднявшись с колен да отряхнувшись, мужики еще долго глядели вслед матушке-царице:
— Шутка ли сказать, саму Екатерину Великую свидеть пришлось!
— Да уж, не ждали, не гадали.
— Вот и жисть не зря прошла!
Только перед Курском Екатерина позволила себе сбавить ход и на несколько дней заперлась во дворце генерал-губернатора. Надо было отдохнуть и привести себя в порядок перед Москвой.
Накануне утром, когда императрица была еще в постели, камердинер Захар принес ей письмо. Обычно государыня вставала рано, полшестого, с утренним шоколадом или кофе просматривала корреспонденцию. Но в поездке она иногда позволяла себе расслабиться и понежиться в постели. Особенно теперь, когда у нее появилась «новая игрушка».
Захар, как обычно, тихо вошел в опочивальню. Императрица села в кровати. Ей даже не надо было спрашивать, от кого письмо. Только от одного человека Захар приносил ей конверты в любое время дня и ночи. Так оно и оказалось.