Вадим выключил рацию. Верблюд, побагровев, орал что-то в микрофон, но шлем гасил звуки, и до Вадима доносился какой-то монотонный бубнеж.
Завехрищев тоже снял шлем и блаженно зажмурился.
- Красота, - сказал он, как бы ненароком отключив рацию. - Ты что придумал?
- Помнишь того мужика? - спросил Вадим, кинув шлем на землю. - Он был такой же, как мы с тобой, пока не превратился в Хозяина. Он сам попросил, чтобы я его шлепнул, потому что понял: быть Хозяином - беда. Это Хозяин убил Андрея и Велибекова. Чешите отсюда, ребята, пока не поздно.
- Постой, постой, - сказал Завехрищев. - Что-то я тебя не пойму. Какой хозяин?
- Ты же говоришь, что все видел. Там, на Объекте, - произнес Вадим, пристально глядя на него. - Видел?
- Ну видел. Только не понял, что это такое.
- Это то самое, что с нами расправляется по одному, - ответил Вадим. То самое, что провело нас через болото. То самое, что прихлопнет вас, как мух, если вы сейчас же отсюда не уберетесь.
- А ты что же? - Завехрищев часто-часто заморгал.
- А я остаюсь, - ответил Вадим. - Потому что меня назначили Хозяином.
- Вадик, - сказал Завехрищев ласково. - Ты, главное, не волнуйся. Ты поспокойнее. Бывает, знаешь, что смесь перенасыщена кислородом. Делаешься как пьяный, все до фени. Ты подыши поглубже и ни о чем не думай. Я сам чуть не навалил в штаны, когда увидел этих ублюдков. Ну, сам посуди - какой из тебя хозяин? Ты же еще сопля зеленая, рядовой, блин, необученный. Тебе, чтобы стать хозяином, надо еще лет десять в рядовых поишачить, пообтереться, набраться опыта. У тебя, Вадик, головка, случаем, не бо-бо?
- А кто вас через болото провел? - спросил Вадим, усмехнувшись. Пушкин? Я и провел с помощью этих самых ублюдков. Думаешь, я по этому болоту каждый день шастаю? Откуда мне знать, где брод? Ты что, не видел, как "понятой" утонул? Там ведь полшага в сторону - и каюк.
- Верно, - пробормотал Завехрищев, и рука его в огромной перчатке потянулась к затылку.
Хмурый и Верблюд, которые переговаривались о чем-то по рации, тоже сняли шлемы, и Хмурый сказал:
- Вам, Петров, никак нельзя здесь оставаться. Лучевая болезнь коварная штука, возможно временное облегчение, но это не повод для эйфории. Я вам, Петров, больше скажу: если вы не пройдете курс лечения, можете помереть. Учтите - я вас взял под расписку, так что отвечаю за вас головой.
Детский сад, особенно про расписку. Уржаться можно.
- С курсом, без курса - так и так помирать, - сказал Вадим. - Три недели осталось.
- Это не повод для дезертирства, - заявил Верблюд. - Знаешь, чем это пахнет? Так что давай без фокусов. Тем более что сюда летит взвод автоматчиков с собаками.