Воцарилась тишина. Студенты осознали, что прибыла помощь. В Гэбриэле не было ни капли мрака, и, несмотря на суровость облика, в нем чувствовалась защита. Крики быстро прекратились, сменившись хныканьем, всхлипываниями и мольбами.
Гамиил шевельнул пальцем — и величавый свод поднялся вверх, издав басовый стон. Середина потолка и крыши исчезли, оставив после себя зияющую дыру. В следующий миг центральный участок свода вернулся и рухнул на Гэбриэла, но тот перехватил его на лету и направил к стене. В итоге никто не пострадал. На пол посыпались куски штукатурки. Гэбриэл и Гамиил сверлили друг друга гневными взорами. Подчиненные Семерки напоминали статуи.
Казалось, целую вечность ничего не происходило. Наше положение было зыбко, как никогда прежде. В данный момент силы небесных воинов находились в равновесии, но спустя секунду могла разразиться катастрофа. Если здание рухнет, тогда мы будем погребены под обломками. Но я знала: мой брат не собирается рисковать.
Студенты озирались по сторонам. Кое-кто из парней пытался успокоить всхлипывающих девушек и заслонить их собой. Другие съежились на скамейках и дрожали. Похоже, они думали, что наступил конец света.
— Ты не имеешь права вторгаться сюда, — объявил Гэбриэль. — Твое присутствие здесь неоправданно.
— Как и твое, брат, — ответил Гамиил. — А как в Царстве Небесном нынче смотрят на изменников?
— Защита невинных не делает меня изменником, — возразил Гэбриэл. — Но по чьему приказу действуешь ты?
— Мы трудимся, дабы служить Царствию, — гордо отозвался тот.
— Не лги мне, — громогласно возвестил Гэбриэл.
Гамиил указал на меня.
— Этот ангел нарушил закон. Ее деяния не будут прощены.
— Как и твои, — произнес Гэбриэл.
— Тебе не стоило затевать игру в прятки, — проговорил Гамиил презрительно. — А то мы бы еще долго гадали, где вы прячетесь.
— А для тебя самое главное — ущемленное себялюбие, да? — с отвращением вымолвил Гэбриэл. — Гордыня — опасная штука, брат.
— Речь идет о правосудии.
— Тогда почему бы тебе не отпустить их? — предложил Гэбриэл. — Пусть Он сам все рассудит. Уверяю: убийств Он не допустит.
— Нет, — нагло фыркнул Гамиил. — Сейчас Он не может подойти к телефону. Так что наказывать или нет — решать нам.
В результате Гамиил упорно избегал вопросов Гэбриэла о Господе. Он знал, что Семерки — приверженцы своей собственной извращенной идеи правосудия. Я гадала, в какой момент небесное воинство стало мятежной силой, которую, скорее, не уважали, а боялись.
Гэбриэл расправил крылья. Студенты ахнули.
— Нет, брат.
— Здесь нет твоей власти, архангел, — небрежно бросил Гамиил.