— Спасибо, ты сделала мне приятное. Раз материал вышел, значит, я за него деньги получу. А это всегда кстати.
В редакции перед концом рабочего дня стоял жуткий гам. А если учесть, что сегодня пятница, конец недели, — это было что-то невообразимое. Казалось, вот-вот от клавиатур пойдет дым, а принтеры в итоге захлебнутся от натужного скрипа. Время от времени у кого-то что-то не проходило, зависало и заклинивало. Естественно, все это сопровождалось далеко не литературными комментариями. И кто-то еще в этом дурдоме, несмотря ни на что, пытался работать! Отчаянные люди. Просто герои. Корректор Татьяна Николаевна вычитывала кроссворд. Она пыталась отследить правильное написание слов, чтобы все буквы по вертикали-горизонтали совпали. Непонятно, как эта тихая, интеллигентная женщина работала в нашей сумасшедшей редакции. Окончив аспирантуру филфака МГУ, она изъяснялась только на литературном высокохудожественном русском языке. Безусловно, ее коробили вульгаризмы типа «ситуёвина». А услышав как-то «не физдипи» и «обсявкался», она чуть не лишилась дара речи. Надо ли говорить, что Татьяна Николаевна постоянно нас одергивала и поправляла.
— Не может быть в этом слове «б» на конце, — обратилась она к ответственному секретарю. Хотя со стороны это выглядело так, будто она разговаривала сама с собой.
— Она всегда на конце, — отозвался Мишка Недогонов. Он сначала говорил, а уж потом думал, из-за чего у него постоянно возникали проблемы.
— Миша! Как вы выражаетесь?! — Татьяна Николаевна была на грани обморока.
— Разве я не прав?
И весь отдел зашелся от хохота.
Закончив наконец работу, я посмотрела на часы. Ну конечно, как всегда, опаздываю. Хотя, если честно, из редакции еще никто никогда вовремя не уходил. Во всяком случае, я такого не знаю. Быстро закинув в сумку склерозник и пейджер, я на ходу попрощалась с Димкой и Максом и выбежала из редакции.
Наши с Димкой отношения всегда были несколько сложными и для посторонних людей непонятными и запутанными.
Когда на заре своей карьеры я пришла в редакцию, Димка уже работал там почти два года и считался одним из лучших журналистов. Он был старше меня всего на три года, но вел себя как матерый журналист с новичком-стажером. Я же осваивала профессию даже не с нуля, это были отрицательные числа. Осваивала «методом научного тыка», набивая по ходу дела шишки. И вот настал день, когда опубликовали мой первый материал. Стоит ли описывать эмоции, переполнявшие меня тогда? А на планерке, когда обсуждался вышедший номер, Димка мой материал раскритиковал. При всех. Я молча выслушала, а потом выступила с ответной речью. Словно специально, корректор пропустила несколько опечаток в Димкином тексте. В общем, не замечая никого, мы сцепились не на шутку. Через пятнадцать минут главный редактор не выдержал, попытался разрулить ситуацию и еле нас унял. Я еще долго дулась на Димку, а он отпускал шпильки по поводу и без повода. Иногда полредакции собиралось посмотреть на это шоу.