— Все мы по большому счету заложники обстоятельств. Но кому-то удается их преодолеть, «перекроить» под себя.
— Если бы это удавалось всем, не было бы лидеров и ведомых. Тут нужен определенный склад характера…
— Да что мы все о проблемах? Они подождут. Как у тебя дела? Как с работой?
— На работе все хорошо. Вчера Димка вернулся. Мы помирились. Но на должность зав. отделом он не пошел. В благородство играет. Я так и не смогла его переубедить. Но в общем, все без эксцессов.
— Значит, шансов, что у тебя будет свободное время, практически нет?
— Похоже, так. Я же еще и в Агентстве начальствую. Свои проблемы тоже решать как-то надо. Звонила подруга из Питера, хотела остановиться у нашей общей знакомой. Но у той сейчас предсвадебная кутерьма, так что поживет эти дни у меня. Завтра в девять утра поеду встречать.
— И надолго она?
— Как я поняла, на неделю. Но она — девушка самостоятельная, за руку ее водить не надо. Все будет хорошо.
Морозов посерьезнел.
— А ты как?
— Ну что могло случиться за сутки? Я, кроме работы, ничего не вижу. — Он в очередной раз закурил.
— А то у тебя на работе приключений мало!
— Знаешь, все как-то наслоилось, что уже не вспомнишь, когда и где это было.
— Ладно, мне-то не рассказывай.
— С работой уже просто порой не ориентируюсь, где я. Ты не представляешь, какой глюк я словил по дороге в Ригу. Взял с собой книжку почитать. Через три часа поймал себя на том, что я все на пятнадцатой странице.
— Эк тебя как!
— Это еще не все. Я понял, что не просто читаю, а учу как роль! Нормально?
— Что тут скажешь? Отдыхать тебе надо.
— Я не против. Кто ж от такого откажется?
— Кстати, мог бы какие-нибудь дорожные байки рассказать.
— Имя твое — чудовище!
— Так и запишем…
— Рассказываю. Мы с театром летом были на гастролях во Франции. После спектакля зашел в один бар. Сижу за стойкой, никого не трогаю. Потихоньку разговорился с мужчиной, сидевшим рядом. Ему уже хорошо за шестьдесят было. Оказалось, бывший соотечественник. «Ну Москва, ну Центральный Академический… Вот в Саратове один актер был! Я на все его спектакли ходил». — «А как его звали?» У меня ведь отец там в свое время работал. — «Ты молодой, не знаешь». — «И все-таки?» — «Николай Сергеевич Морозов». — «Очень приятно познакомиться. Андрей Николаевич Морозов». Он чуть под стойку не упал. Тогда я еще раз убедился, что это не мир тесный, это прослойка узкая.
— И не говори.
— Я тебя не отвлекаю? Не задерживаю?
— Все нормально.
— Еще кофе?
— Нет, хватит. Спасибо. Мне позвонить сегодня Андрееву, или вы сами разберетесь?
— Думаю, сами.