— Вроде бы нет.
Мы быстро что-то перекусили, собрались, и каждый поехал по своим делам. Морозов довез меня до метро. Морозный декабрьский воздух щипал лицо. Уже ощущалось преддверие Нового года. Праздничная атмосфера окутала город и действовала расслабляюще, не давая сосредоточиться на делах, хотя оставалось еще две недели до тридцать первого. Наиболее практичные люди уже погрузились в предпраздничные хлопоты.
В редакцию я забежала буквально на полчаса, подписала все бумаги, перекинулась рабочими фразами с коллегами и понеслась дальше. Должна же я оправдывать свое прозвище Шаровая Молния.
У Морозова вечером были съемки. Так что если он приедет, то не раньше двенадцати. Потом перезвонил и сказал, что будет на площадке до упора, так что приедет не раньше двух. Я набрала Анютин номер. В последнее время мы как-то особо сдружились, хотя и раньше были не чужими. Так бывает: наступает период, когда именно с этим человеком ты общаешься больше, чем с кем-либо, именно теперь у вас находятся общие темы для разговоров, общие интересы, именно сейчас вы помогаете друг другу и доверяете больше, чем кому-либо. Хотя круг близких друзей и так невелик, кажется, что именно теперь этот человек поймет тебя лучше, чем кто-либо, поможет и подскажет, как жить дальше, примет тебя такой, какая ты есть.
— Я хотела бы заехать к вам на неделе. Как ты на это смотришь?
— Да приезжай хоть завтра, — радостно заявила Анюта.
— Ладно. Но я предварительно позвоню. Ты же понимаешь.
— Я все понимаю.
— Я вас обнимаю. Привет Толику.
— Обязательно.
Мы поговорили еще какое-то время и договорились, что я завтра приеду, если не случится каких-нибудь непредвиденных авралов. Положив трубку, я занялась домашними делами, которых за эти дни накопилось невпроворот.
Вечером Морозов приехал уставший и раздраженный.
— У тебя все нормально?
— Все, — непривычно резко ответил он.
— Есть хочешь?
— Уже нет.
— Ты можешь разговаривать со мной иначе?
— Я нормально разговариваю.
— Послушай, у меня тоже бывают сложные времена и загруз по самое не могу. Но мне тогда…
— Лучше не попадаться под руку. Знаю. Так что не задавай мне, пожалуйста, глупых вопросов из серии «Что случилось?» и «О чем ты сейчас думаешь?».
Я вздрогнула. Вот оно, началось.
— Захочешь есть, дорогу на кухню знаешь. Я пошла спать.
Мне надоел этот тупой, бессмысленный диалог. Любой вопрос воспринимался в штыки. Пусть уж лучше побудет наедине с собой. Может, что-нибудь умное придумает.
— Тебе завтра вставать? — спросила я, когда Морозов через какое-то время пришел ко мне и юркнул под одеяло.