— Сейчас я человека отпущу и посмотрю.
— Хорошо. — Я села на диван.
— Это журналистка, она нам речь пишет, — представил меня Илья, очевидно, чтобы избежать неловкой паузы. Собеседники кивнули и расплылись в дежурной улыбке. Это были люди из тех, что не улыбаются. Не до этого. Слишком серьезные. Слишком много проблем. Захотелось схулиганить. Я процитировала рефрен «Фудзиямы», а потом почему-то сказала:
— Говорят, харакири — это не старинный японский обычай. Это средство от язвы.
Никто не знал, как реагировать.
Через какое-то время визитеры раскланялись и ушли. Мне показалось, что они мелко кланяются, по-японски. Наверное, все-таки показалось.
— Ты сегодня опять не выспалась? — спросил Илья.
— Не без этого. Я же с вами сотрудничаю в свободное от основной работы время, а у меня, как ты понимаешь, график ненормированный.
— Ладно, — Илья пробежал текст, — в общем-то все нормально. На какое время рассчитана речь?
— Минут на двадцать. Если паузы побольше делать, то и на полчаса хватит.
— Хорошо. Позвони мне дня через два, я отдам тебе деньги.
На том и расстались. Через два дня, как и было обещано, я получила свой гонорар и забыла обо всем, как о кошмарном сне.
Неприятные воспоминания подпортили настроение. Хотелось куда-нибудь поехать развеяться, и в то же время надо было побыть одной, разобраться с тем, что произошло. Я не до конца понимала, чего же я хочу. Чтобы разрешить эту дилемму и совместить несовместимое, я поехала к Анюте и Толику. Если хочешь праздника, он будет, хочешь «уйти в себя» — никто мешать не станет.
Как водится, собралась небольшая компания. Кто-то из друзей Толика принес посмотреть фильмы. Так, с пивом, сыром «Дор блю» и крабовым салатом мы просидели несколько часов. Фильмы оказались добротные, но не загрузные. Иначе мне сейчас было бы сложно их воспринимать.
Все складывалось как нельзя лучше, но в один момент вечер перестал быть добрым. «Без объявления войны», то есть без предупреждения, приехала еще одна парочка. Когда-то и я, и Анюта дружили с Настей. Мы были лучшими подругами, делились личными переживаниями и знали друг о друге практически все. Настя каждый раз знакомила нас с очередным бойфрендом, уверяя, что это тот самый единственный на всю жизнь. Причем он, как правило, был как бы ее фоном, поскольку Настя практически в любой ситуации тянула одеяло на себя.
Потом у каждой из нас с возрастом поменялись вкусы, привычки, появилась своя компания. Мы виделись реже, меньше рассказывали о себе, но все более редкие встречи с Настей оставляли каждый раз незабываемые впечатления.