- Считай, что я поверил, - мужчина хмыкает, отходит к бару, наливает холодную минералку в высокий стакан, садиться на диван и закуривает.
Закуривает? Он никогда не курил!
- Ты пришел сюда, чтобы возобновить отношения? – безразлично интересуется Черных.
- Да, - отпираться бессмысленно, он видит меня насквозь.
- Когда захочу тебя трахнуть, позвоню. По иным поводам, прошу меня не беспокоить. А теперь убирайся.
Говорить больше нет сил. Он только что всадил тесак мясника мне в сердце и провернул. Самый жизненно важный орган теперь истекает кровью. Боль адская. А хуже всего, что я сам некогда озвучил ему это слово. Он ушел. Мне следует взять с него пример. Поднимаюсь, скольжу взглядом по расслабленной фигуре мужчины, выпускающего струйку белого дыма в потолок. Он уже забыл о моем существовании. Поэтому молча открываю дверь и ухожу из кабинета. Секретарь – девушка лет тридцати смотрит на меня огромными удивленными голубыми глазами. Как так, кто-то проник в святая святых без ее ведома? Смущенно улыбаюсь брюнетке и иду дальше, сосредотачивая все внимание на том, чтобы походка выглядела естественной, а не как будто у меня кол в заднем проходе.
Нет слов, как все «удачно» прошло. Могу поздравить себя с маленькой победой. Я стал личной шлюшкой Станислава Черных, животинкой, которую притягивают за поводок, когда хотят поиграть. Но не счастье, а?
Провал.
Что-то мокрое и холодное щекочет лицо. Морщусь, отворачиваюсь, по груди переступают маленькие лапки с коготками, которые цепляют грубую ткань толстовки, но ненавязчивая пытка продолжается. С трудом открываю глаза. Перед ними тут же возникает мордочка моего лиса. Я поторопился, назвав питомца именем мужчины, который вогнал меня в это чертово состояние апатии ко всему происходящему в мире. Спихиваю зверушку на пол, а через пару мгновений мой слух мучает мерный цокот. Как только тень питомца исчезла с моего лица, в глаза бьет резкий свет. Искусственное освещение смешивается с дневным светом, превращаясь в яркое марево, терзающее слезящиеся глаза.
- Твою мать! – шиплю сквозь зубы и снова поворачиваю голову, силясь избежать этой пытки.
Внизу что-то с грохотом падает, булькает и в нос бьет запах крепкого алкоголя. Не заметил, что в руке так и осталась зажатой бутылка с виски.
Вчера, вернувшись домой, я позорно напился. Трудно порой сохранять выдержку и не падать духом, когда тебя смешивают с грязью. Хотелось забыться, банально утопить свою грусть в алкоголе, поверить на некоторое время, что все прекрасно. Напился быстро. Крепкий алкоголь на голодный желудок ложился очень хорошо, а из-за постоянного нервного напряжения проглотить хоть несколько кусочков пищи не мог. Только цели, которую я преследовал, методично накачиваясь дорогим напитком, так и не достиг. Все мысли, делая пару тройку кругов по моему мутному сознанию, возвращались к Стасу. Я пылал ненавистью к этому человеку, злился на себя за то, что не могу преодолеть своего влечения. «Что имеем, не храним, потерявши – плачем» - это про меня. Когда Черных был готов все бросить к моим ногам за благосклонность к нему, я мечтал от него избавиться, теперь же, я готов лежать у его ног, ради одного теплого взгляда в свою сторону. Прошел остаток дня, прошла ночь, но ничего не изменилось, не сдвинулось с мертвой точки, которую в душе темной кляксой поставил Стас. Мне все так же плохо, обидно до слез от его действий. Гордость кричит, дерет глотку, призывая меня просто переступить и уйти, изо дня в день, выживая в себе столь унизительные воспоминания, хорошее тоже стоит забыть. Но я не могу, не хочу отступаться. До окончания института остался неполный год. Именно этот срок я оставляю своей неуместной влюбленности на то, чтобы добиться объекта душевного трепета. После окончания учебы, если Стас не изменит своего отношения ко мне, я просто уеду, как и планировал. Сменю страну, сменю жизнь, начну все с чистого листа. Пусть прошлое останется прозябать в этой холодной стране.