Он весь превратился в туго натянутый лук, готовый в любой момент выпустить свою стрелу… Но где-то в глубине сознания вдруг проснулась и запульсировала тревога:
«Ты же обещал ей, Мераб… Она должна почувствовать, насладиться слиянием. Не торопись, иначе она запомнит только боль и то, что эту боль причинил ей ты».
Допустить такое Мераб никак не мог. Более того, мысль о том, чтобы возбудить Хаят, подвести ее к пику наслаждения и лишь затем взять, доставила ему истинное удовольствие. Он вспомнил строки одного древнего наставления о любви и страсти и захотел перенести со страниц в жизнь то, о чем ему сейчас напомнил его разум. Он жадно припал к ее губам.
Хаят показалось, что ее живота коснулся кусок раскаленного железа. Она испуганно взглянула туда и… усмехнулась. Ибо его тело говорило о его желании куда яснее любых слов.
— Отдайся же мне, прекрасная… — хрипло простонал Мераб.
Хаят нежно улыбнулась. Она лишь удивлялась тому, сколь пылко ответила на желание этого, еще миг назад неизвестного, совсем чужого ей человека. «О все боги мира, я так давно не была с мужчиной. Его обидит моя холодность. Хотя, быть может, я вовсе никогда не знала мужских объятий…»
Мераб, должно быть, почувствовав эту опаску, делал все, чтобы заставить ее забыть обо всем, остаться с ней наедине и доказать, что холод и одиночество никогда больше не вернутся в ее душу.
Его губы и язык принялись ласкать ее грудь, а рука скользнула вниз, пальцы нащупали и стали мягко ласкать средоточие ее наслаждения.
По телу Хаят разливалась теплая волна возбуждения, кровь быстрее бежала по жилам, сердце стучало все чаще и чаще. Она опасалась, что не сможет ответить на желания его тела так, как ему этого хочется.
Пальцы и язык Мераба продолжали ее мучительную, сладостную муку. Хаят начала задыхаться.
— Пожалуйста, не надо! — воскликнула она, с ужасом чувствуя, что ей все труднее владеть собой. — Остановись!
— Не могу, удивительнейшая, не могу… Да и не хочу, — раздался его прерывистый шепот. — Ты просишь о невозможном. Лучше забудь обо всем, постарайся почувствовать меня, дай себе волю!
Его слова (Хаят с удивлением и даже ужасом ощутила это) зажгли в ней поистине чудовищный огонь. Знала ли она подлинную страсть до сего мига, знала ли любовь, наслаждалась ли счастьем брака? Ответов на эти вопросы она не знала. Но, позволив себе прикоснуться к его, Мераба, страсти, почувствовать то, что чувствует он, она удивительным образом изменилась. Сейчас, на ложе, отвечая на все более смелые ласки этого юноши, распростерлась женщина, не просто жаждущая страсти, а женщина, алчущая ее… Что ж, он победил. Будь что будет!