Сожительство Лилиан и Билла имело подобие нормальной жизни, однако у Билла были обязанности перед семьей, в связи с чем он часто оставлял Лилиан с Эриком одних. Иногда, когда он приходил в ее квартиру, Лилиан видела отчаяние в его «увещеваниях, упреках и чувстве вины, которые он приносил с собой из дома»>{605}.
На День благодарения, на Рождество и в Новый год Билл оставался с Сесиль, но перед Рождеством приходил к Лилиан, а в полночь 31 декабря всегда ей звонил. Его уже взрослый сын Аллен и его жена, писательница Джамайка Кинкейд, приглашали Лилиан в гости, включив ее в круг людей, с которыми их семья поддерживала общение.
В 1987 г., когда ему уже исполнилось восемьдесят, Биллу пришлось уйти на пенсию после того, как «Нью-Йоркер» перешел к новым владельцам. Лилиан была до глубины души возмущена тем, как с ним стали обращаться в редакции журнала, и когда Билл попросил ее уйти вместе с ним, с радостью согласилась. (Она вернулась в «Нью-Йоркер» в 1993 г., уже после его смерти.)
Выйдя на пенсию, Лилиан и Билл писали, и Лилиан пыталась ему помочь обрести собственный творческий голос. Но Биллу не нравилось ничего из им написанного: он считал, что хотел создать нечто совершенно другое. Кроме того, Билл редактировал книги для издательства «Фаррар, Страус и Жиру».
В 1992 г. на Пасху Билл заразился вирусной инфекцией и оказался прикованным к постели у себя в спальне в доме Сесиль. Хоть он звонил Лилиан каждое утро, она теперь стала понимать, что значило быть не официальной его женой, а любовницей. Когда он осенью поранился и в течение нескольких дней не мог ей звонить, Лилиан места себе не находила от беспокойства. В конце концов она связалась с Уоллесом, и тот сообщал ей о состоянии здоровья отца. Лилиан не могла присутствовать на праздновании восемьдесят пятого дня рождения Билла, он отметил свой юбилей у себя дома с Сесиль и сыновьями. Девятого декабря Лилиан позвонила по его личному номеру, и впервые за все это время ей ответила Сесиль. «Он скончался, — сказала она Лилиан. — Он умер у меня на руках»>{606}. Напечатанный в «Нью-Йоркере» некролог завершался перечислением скорбящих членов его семьи, в первую очередь Сесиль и их с Биллом детей. Лилиан Росс, любовница, с которой он больше сорока лет поддерживал отношения как с женой, упомянута не была.
Сексуальная революция не оказала на Лилиан Росс большого влияния. Несмотря на ее профессиональные амбиции, она придерживалась традиционных взглядов, на которых основывалось ее восприятие отношений между полами. К 1960-м годам она уже достаточно долго состояла во внебрачной связи с Биллом Шоном, оправдывая ее аморальность тем, что Билл был несчастлив в браке, что он настойчиво повторял ей, что без нее, Лилиан, умрет, и что Сесиль была ему женой лишь по определению. Лилиан тоже считала, что была ему женой, и ей не требовалось новое освобождение для того, чтобы менять жизнь или отстаивать свои права.