Гвардия пропустила машину еще быстрее. Им были даны соответствующие указания… да и сами они понимали, что дело затянулось и ничем хорошим оно не закончится…
Машина остановилась не у входа в здание штаба – а по центру, у Ростральной колонны. Сам штаб находился в углу Дворцовой. Из машины вылез человек, всего один. Посмотрев на Неву, на вертолеты – три вертолета виднелись на горизонте, они летели на юг с неизвестными целями – человек твердым шагом направился к зданию штаба…
В здание штаба его немедленно пропустили. Люди жались по углам…
Заговорщики – главные заговорщики, те, от которых все и зависело, оставив залитый кровью кабинет для совещаний, собрались в кабинете главноначальника Петербургского округа, потому что больше и негде было. Все они в этот момент были похожи на нашкодивших сыновей, ждущих от отца хорошую трепку…
Открылась дверь. Человек в форме старого образца, еще с эполетами, встал перед ними…
– Вы чего удумали, сукины дети!? – фельдмаршал Раевский, дядя Ее Высочества, несмотря на свои года, был похож на поднятого из берлоги старого, облезлого, косматого, но все еще смертельно опасного топтыгина, – вы чего удумали, дуэлянты?! На власть покушаться! На власть руку подняли!
Заговорщики подавленно молчали.
– На колени! – тихо и страшно проговорил фельдмаршал, – на колени, сукины дети! Молите прощения у матушки Государыни нашей! Молите прощения…
В нашем мире Каботажная Российская Империя, Туркестан Дворец слез. Ночь на 04 марта 2017 года
Дворец слез…
Так называли это место местные, изумленные небольшим, но потрясающе роскошным особняком, возникшим здесь буквально за полгода. Особняк располагался в месте, где никто не строил, и был обнесен высоким дувалом, который огораживал территорию примерно в пять гектаров. Все знали, кто жил в этом тереме, но удовлетворить свое любопытство не было никакой возможности – у здания была охрана и, как судачили – еще и мины…
Стремительный взлет и не менее стремительное падение Анахиты, она же Люнетта, как оказалось, дочери итальянской графини-куртизанки и персидского шахиншаха Мохаммеда Хосейни – был настолько таинственным и необъяснимым, что пересуды в свете шли до сих пор. Сомнениям подвергалось все – и происхождение этой дамочки, и как она появилась в Санкт-Петербурге, и как ей удалось обратать самого Императора – и как и почему он от нее избавился, притом что прижил с ней двоих детей. Добавляло таинственности то, что Ее Величество Императрица Мария, хоть и вернулась в Петербург вместе с Наследником, жила в отдельном дворце и появлялась вместе с Его Величеством лишь на протокольных церемониях. Самого Николая Третьего эта ситуация более чем устраивала, он искал новых пассий то в Гельсингфорсе, то в университетах Санкт-Петербурга, то в модельных агентствах в Варшаве. То, что сочтено было бы возмутительным в начале прошлого века, считалось даже некоей лихостью в начале нынешнего – хорошо же мужик устроился! Но история Анахиты оставляла вопросы – и рано или поздно кто-то должен был дать на них ответы.