Окружавшая нас нищета так прочно вошла в нашу жизнь, что мы относились к ней как к должному. Едва замечали ее. Когда я спрашивал у родителей, как так получается, что люди живут и умирают прямо на улице, кормятся подаянием и одеваются в лохмотья, в ответ мне объясняли, что такое карма. Карма — очень важный аспект индийской культуры, часть индуистской и буддийской философии; в сущности, карма — это жизненный путь человека, который определяется его поступками в прошлых жизнях. Индусы верят, что у души много жизней и что после каждой смерти она воплощается в новом обличье. Поступки в одной жизни определяют положение в следующей. Если в этой жизни я буду хорошим человеком, то в следующей буду за это вознагражден, если я буду злодеем, то заплачу за это в следующей жизни. Вера в карму — одна из причин, почему индийские бедняки не слишком завидуют богатым: они убеждены, что нищета послана им судьбой, и искренне верят, что искупают былые грехи. Но родители говорили мне, что карма — не обязательно судьба, что если как следует потрудиться, можно изменить предначертанное.
Вера в переселение душ издавна распространена среди большинства индийцев. По правде говоря, у нас в семье произошел поразительный случай реинкарнации. У моей мамы был брат по имени Шукра — на четыре года ее старше; он еще не умел ни читать, ни писать, а уже цитировал наизусть длинные отрывки из священного писания индуистов — «Бхагавад-Гиты». Когда родилась моя мать, родители назвали ее Сушинта. Брату имя не понравилось. Он сказал родителям, что в имени «Сушинта» содержится слово «шинта», что на хинди значит «беспокойство», и поэтому у имени нехорошее значение.
– Как же нам ее назвать? — спросили они.
– Пушпа, — ответил он. Это значит «Прекрасный цветок».
Так и вышло, что нашу маму всю жизнь знали под этим именем.
Когда мальчику было четыре с половиной, он отчитал своего отца за то, что тот убил голубя из дробовика.
– Что плохого сделала тебе эта невинная птица? — спросил он. — Теперь тебе воздастся за содеянное зло. — Это из уст четырехлетнего ребенка!
Об этом мальчике в семье рассказывали легенды. Самая старшая мамина сестра Бари Бахенджи говорила, что за едой он иногда вдруг замирал, вскакивал из-за стола и бежал к воротам встретить странствующего монаха — он каким-то образом чувствовал его приближение. Потом приглашал монаха в дом и просил служанку накормить его обедом.
Незадолго до того дня, когда ему должно было исполниться пять, мой дядя пришел к Бари Бахенджи и попросил у нее шестнадцать рупий — тогда это равнялось примерно двум долларам.