Но не увидел. Давыдка в кузне дядьку Михея. Незнакомый парень, стрельнув в него озорными глазами, подхватил клещами только что откованное орало и сунул его в широкий бочонок с водой. Вода в бочонке зашипела, забурлила, ударила в лицо пареньку столбом белого пара. Паренек отбросил клещи и, улыбаясь, провел тылом ладони по мокрому от пота лбу.
— Поклон добрым людям,— сказал Давыдка, всматриваясь в полутьму кузни, где, ему показалось, был еще кто-то. Пламя, облизывая края горна, жаром обдавало щеки. Из глубины выдвинулось широкое плечо, сверкнули и погасли знакомые половецкие зрачки.
— Спасибо на слове...
— Мокеюшка,— подался вперед Давыдка, радуясь кузнецу, будто родному.— А дядька Михей? Не видать что-то дядьки Михея...
— Дедушка Михей преставился под Василия-капельника,— с любопытством заглядывая в лицо Давыдке, прострекотал подручный и прыгнул от тяжелой руки молчаливого Мокея в дальний угол кузни.
— Преставился, значит,— растерянно повторил Давыдка и перекрестился.— Царствие ему небесное...
Мокей бросил на груду железа молот; склонившись над бочонком, неторопливо умыл лицо.
На воле, на ярком дневном свету, старый приятель уже не казался Давыдке таким большим и сильным, как в кузне у своего красного горна. Глубокие складки залегли в уголках Мокеева смешливого рта.
— Совсем пригорюнился ты, Мокеюшка,— первым нарушил долгое молчание Давыдка.— Сказал бы что... Поди, целый век не виделись.
— Век-то век, да моя ли вина? — усмехнулся кузнец.— Сам, чай, дорогу к нам позабыл... Ну а нынче — отдохнуть приехал али переждать смуту?
Давно ожидал Давыдка этого вопроса. Не единожды сам себя спрашивал, а ответа не находил.
— Про то не говори,— сердито пробормотал он.
— Ладно,— сказал кузнец, разглядывая дружинника.— Видать, и вам не шибко сладко, на княжеских-то хлебах...
— Дядя Мокей! — крикнул от кузни мальчонка-подручный, кузнецов юнота.— Крицы-то нам не хватит. Как быть?
— Задувай домницу,— распорядился кузнец.
Давыдке показалось, что он вздохнул с облегчением —
неладный пошел у них разговор. А юнота помог, отвлек от ненужного спора.
— Федькой зовут,— кивнул в сторону паренька Мокей.— А то пойдем, поглядишь, как работаем.
— Это можно,— тоже с видимым облегчением сразу согласился Давыдка.
В городах крицу варили кричники, поставляли сырье для кузнецов. На селе кузнец все делал сам — и руду таскал из ям на болотах, и крицу варил, и орала ковал, а если надо — ковал мечи.
В низинке за кузней Давыдка увидел домницу, какие