— Вряд ли я могу что-нибудь придумать, — сказал Бертрам. — Во всяком случае, я обдумаю это. Нужно ли мне остаться, чтобы засвидетельствовать мое почтение твоей крестной, как ты думаешь?
Арабелла сказала, что обязательно нужно. Она хотела было посетовать на то, что ему придется соблюдать вынужденное инкогнито, но он откровенно признался ей, что ему совсем не хочется сопровождать ее на великосветских вечерах.
— Слишком скучное занятие! — сказал он. — Я знаю, тебе светская жизнь очень понравилась с тех пор, как ты в городе, но это не в моем духе.
Потом он перечислил достопримечательности, которые ему хотелось посмотреть в Лондоне: Амфитеатр Эстли, Королевский зверинец в Тауэре, музей восковых фигур мадам Тюссо, ипподром и предстоящий военный парад в Гайд-парке. Так как в этих развлечениях не было ничего предосудительного, его сестра успокоилась. При первом взгляде на него Арабелле показалось, что он очень повзрослел, он поменял прическу и носил очень модный жилет, но когда он рассказал ей о кинетоскопе на Ковент-стрит, который его позабавил, и выразил явно мальчишеское желание побывать на грандиозном спектакле «Пожар Москвы», подкрепленном номером «Ходьба по канату» и конным представлением, она поняла, что он не настолько вырос, чтобы заинтересоваться более утонченными и намного более опасными забавами, которые можно было найти в Лондоне. Но, как он доверительно сообщил мистеру Сканторпу, когда они вскоре вместе покинули Парк-стрит, женщинам часто втемяшиваются в голову всякие глупые мысли, так что было бы смешно рассказывать ей, что он так же сильно хотел увидеть кулачный бой в Файв-корте, курить табак вместе со сливками общества в Джеффри-клабе, проникнуть в тайны Королевского салона и Бесподобного пруда, и, конечно, появиться в Опере, — нет, не для того, чтобы послушать музыку, торопливо уверил он своего друга, но потому что ему было достоверно известно, что прогуляться по Аллее щеголей считалось очень популярным занятием и все так делали. Так как он весьма благоразумно решил остановиться в одной из гостиниц Сити, где, если бы захотел, то мог бы вполне сносно пообедать за умеренную цену, он имел основания полагать, что сможет позволить себе все эти развлечения. Но прежде всего, насколько он понимал, было необходимо купить касторовую шляпу с более высоким верхом и более загнутыми полями, пару ботфорт с кисточками, цепочку для часов и, может быть, брелок, и конечно, пару изящных желтых перчаток. Без этих атрибутов джентльменского костюма он будет похож на пугало. Мистер Сканторп согласился с ним и рискнул указать, что пальто для выездов только с двумя пелеринами считается в хорошо одетых кругах жалким и презренным. Он сказал, что отведет Бертрама к своему портному, чертовски умному, хотя и не настолько знаменитому, как Уэстон или Штульц. Но, так как огромное преимущество протежирования этого растущего мастера заключалось в том, что он, конечно, тут же захочет нарядить друга мистера Сканторпа, Бертрам не стал возражать против того, чтобы тут же прыгнуть в наемную карету и велеть извозчику мчаться на полной скорости на Клиффорд-стрит. Мистер Сканторп был убежден, что искусство Суиндона придаст его другу новый шарм, и так как Бертраму очень этого хотелось, он решил, что вряд ли тот найдет лучшее применение значительной части своих денег. Потом мистер Сканторп дал ему несколько полезных советов, особенно предостерегая его против экстравагантности в одежде, которая может вызвать подозрение, что он принадлежит к отпетым модникам, на которых с пренебрежением косятся настоящие сливки общества.