Арабелла потерла кончик носа.
— Я думаю, он бы сказал, что это слишком напыщенно, — спокойно заметила она. — Но отдай ей книгу, София!
— Отдам, когда найду то, что ищу. Кроме того, именно мне посчастливилось взять эти журналы у миссис Катерхэм. — Вот! Здесь говорится, что сейчас по утрам надевают только очень скромные драгоценности. — И с ноткой сомнения добавила: — Думаю, что даже в Лондоне мода так быстро не меняется. Этому номеру всего лишь три года.
Страдалица, которая все это время лежала на кушетке, осторожно приподнялась:
— Но ведь у Беллы нет никаких драгоценностей!
Это замечание, произнесенное с естественной прямотой девицей, которой было только девять лет от роду, привело в уныние всю компанию.
— У меня есть золотой медальон на цепочке, в котором я храню папины и мамины волосы, — как бы оправдываясь, сказала Арабелла.
— Если бы у тебя была диадема и ц-цестус, и браслет, который подходил бы к ним, тогда еще можно было бы о чем-то говорить, — сказала София. — Здесь как раз и описан вечерний туалет со всеми этими украшениями.
Три сестры удивленно посмотрели на нее:
— Что такое цестус? — спросили они.
София мотнула головой.
— Я не знаю, — призналась она.
— Но у Беллы все равно нет ничего из того, что здесь изображено, — снова донесся голос с кушетки.
— Если бы она была так малодушна, что отказалась бы ехать в Лондон из-за такого пустяка, как этот, я бы никогда не простила ее, — заявила София.
— Конечно же, я не откажусь! — насмешливо воскликнула Арабелла. — Но у меня нет ни малейшей надежды на то, что леди Бридлингтон пригласит меня. И почему это она должна пригласить? Только потому, что я ее крестница? Я ее даже никогда не видела!
— Но послала же она тебе на Рождество очаровательную шаль, — заметила Маргарет.
— Кроме всего прочего, она самый близкий друг нашей мамы, — добавила София.
— Но мама много лет с ней не виделась!
— Но раньше она никогда ничего не посылала Белле, даже на ее конфирмацию, — заметила Бетси, осторожно вынув луковицу из уха и бросив ее в огонь.
— Если твоему уху стало лучше, — сказала София, недовольно рассматривая ее, — ты, может быть, подошьешь этот шов! А то я хочу срисовать выкройку новой оборки.
— Мама сказала, что я должна сидеть не двигаясь около огня, — сказала больная, устраиваясь поудобнее. — Есть ли в этих затхлых книгах какие-нибудь стихи?
— Нет, но даже если бы они там и были, я не дала бы их тому, кто меня совершенно не слушается, — резко ответила София.
Бетси принялась плакать, но ее слезы звучали очень неубедительно, поэтому когда Маргарет снова погрузилась в чтение своего романа, а Арабелла стала обсуждать с Софией эскиз вельветовой мантильи, щедро отделанной горностаем, девочка, наконец, погрузилась в молчание, время от времени, вздыхая и пристально разглядывая своих старших сестер.